Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Солнечный удар

Вадим Верник, Камергерский, 3, 6.04.2020
Чехов повлиял на жизнь Станислава ЛЮБШИНА буквально – перевернул ее, сделал другой. В театре, кино, на телевидении он сыграл, а точнее – прожил, самые разные судьбы чеховских героев. В феврале этого года в МХТ состоялась премьера спектакля «Чайка» режиссера Оскараса Коршуноваса, где Станислав Андреевич сыграл роль Сорина. Накануне премьеры с ним побеседовал Вадим ВЕРНИК. Интервью было опубликовано в первом, дебютном номере мхатовского журнала «Камергерский, 3».



– Станислав Андреевич, я знаю, что в молодости вы увидели во МХАТе спектакль «Три сестры» в постановке Немировича-Данченко и этот спектакль изменил вашу жизнь. Что же такое случилось?

– Начну издалека. В первый раз я встретился с Чеховым в школьном драматическом кружке. Была война. Мы жили в трудном районе – Владыкино.

– Тогда еще это Подмосковье было, наверное.

– Это была деревня. А в деревне церковь, на погосте которой похоронена Мария Николаевна Ермолова… Школьным драмкружком руководил артист из Театра имени Ленинского комсомола, — он ставил водевиль Чехова «Медведь». И доверил мне сыграть роль, на которую я по внешним данным не подходил — этого «медведя», Смирнова. Я учился в седьмом классе.

— То есть начинали вы с чеховской комедии-шутки.

— Тогда я еще не знал, что это комедия и что играть надо легко… А на зрителей больше не игра моя произвела впечатление, а мой первый выход на сцену. Все, кто смотрел спектакль, говорили: «Как здорово ты вышел!». А я не выходил на сцену — нервно выбегал, от ужаса, наверное. Спрашиваю: «А как дальше-то играл?». — «Не помню». Вот такой была моя первая встреча с Антоном Павловичем.

— Яркая встреча.

— Тогда же за пионерскую работу – я был звеньевым – мне дали билет в Театр транспорта, потом он стал называться Театром имени Гоголя. И я в первый раз в жизни попал в настоящий театр. Я даже взял по такому случаю у двоюродного брата яловые сапоги с подковами, на три размера больше: когда я в них шел, они громыхали. И вот сижу я где-то в середине зрительного зала, волнуюсь – театр для меня святое. Начинается сказка: «Прямо пойдешь — ужасно, налево — еще хуже, направо — лучше не ходи». Я смотрю, чувствую, что все это какая-то неправда.

— Неужели вы, будучи подростком, так остро почувствовали актерскую фальшь?

— Вот они-то — подростки — и чувствуют все. Я встал и во время действия вышел из зала. Шел и громыхал подковами, как солдат. Весь зрительный зал повернулся и начал смотреть на уходящего мальчишку — это, наверное, было самое интересное в спектакле. А я думал в ту минуту, что больше никогда не приду в театр… Через некоторое время, опять дают билет за пионерскую работу. Я отказываюсь. «Нет, — говорят, — это обязательно. Ты, как звеньевой, должен от нашей школы пойти во Дворец пионеров, там будут выступать артисты Малого театра». Ну мы с товарищем приехали, сидим, а я думаю, что сейчас опять неправда будет. И вдруг выходят на сцену Евдокия Турчанинова, Варвара Рыжова и Вера Пашенная…

— …легендарные актрисы Малого театра.

— Да! И говорят: «Здравствуйте, дети!» — так просто, по-человечески. Мы отвечаем: «Здравствуйте». Они платочки надели, на наших глазах в старушек превратились и сыграли сцену из пьесы Александра Островского. И так играли, что я плачу, друг плачет. Мне даже неудобно стало: что это мы плачем?.. А потом я оказался в Большом театре. У меня друг был в нашей деревне, а его приятель как-то был связан с Большим театром. И они меня позвали на «Евгения Онегина». А мне так нравился гениальный русский артист Сергей Яковлевич Лемешев! Я только по радио слышал, как он пел — чудо! И вот Лемешев появляется на сцене, зал аплодирует, а я чувствую, какая невероятная энергия от него исходит. У него, кроме божественного голоса, магия была, органика. Когда убили его Ленского, он упал — зал плачет, и я плачу. Еду после спектакля к себе в деревню и все думаю: «Что же я плакал-то? Вроде такое условное искусство — оперный театр». Потом я другу говорю: «Давай еще раз сходим?». И я шесть или семь раз Лемешева в Большом слушал. Знал весь его репертуар.

– Об актерской профессии тогда еще мыслей не было?

— Нет, конечно. Я учился в кислородно–сварочном техникуме. И так случилось, что я попал во МХАТ на «Три сестры». Это был 1954 год. Поднялся занавес, куда-то улетела чайка, и Ангелина Степанова, стоя спиной к зрительному залу, произнесла: «В Москву!». Со мной случился удар. Солнечный удар. Боже, это же как в жизни! Как эти люди говорят, что они чувствуют, какие великие артисты! Знаменитое наше трио: Клавдия Еланская, Ангелина Степанова, Алла Тарасова. Вершинина играл Михаил Болдуман, Соленого – Борис Ливанов. «Если бы вокзал был близко, то не был бы далеко….», грандиозный был артист. Я пять раз ходил смотреть этот спектакль.

— От кислородно-сварочного техникума до Щепкинского училища – дистанция огромного размера. Как же вы решили так кардинально изменить свою жизнь?

— Я тебе, Вадим, сейчас расскажу. Ты поймешь, кто меня «погубил». В техникуме проходило собрание, на котором надо было отчитаться за проделанную работу. Я рассказывал про наши достижения по лыжам, по конькам, а студенты смеялись. После меня выступила секретарь парторганизации и сказала: «Да это же не заместитель секретаря комсомольского бюро сейчас говорил, а клоун какой-то!» Я обиделся и запомнил это. Также в свое время, когда я пробовал поступить в военное училище, врач сказал мне, что с моей нервной системой только в артисты идти. И это я тоже запомнил. 

— И вы решили рискнуть.

— Один парень из нашей деревни в Щепкинском училище на курсе вместе с Юрой Соломиным учился — приглашал меня на занятия, я ездил, смотрел отрывки. Привык к педагогам. Вот и подумал: пойду-ка попробую туда поступить, я же ничего не теряю! А первого сентября вернусь в техникум наукой заниматься. Я в техникуме участвовал в самодеятельности, вечера проводил, отрывки ставил, и под влиянием настоящих спектаклей разных театров решил себя проверить. У меня была уже специальность, я ничего не боялся, рискнул и пошел сдавать экзамены в Императорское театральное училище имени Щепкина. В то время у меня уже сыночек маленький рос, и чтобы содержать семью, я работал сварщиком на строительстве гостиницы «Россия», а потом и бассейна «Чайка». На туры в училище приезжал в обеденный перерыв — другого времени не было. На третьем туре нас, абитуриентов, слушала Вера Николаевна Пашенная. Я как увидел ее, так сразу глаза опустил, – такая в ней была мощь. Пока читал, не смотрел на нее. Вышел недовольный собой, думал, что провалился. Но она пропустила меня на заключительный тур. А принимал нас тогда на свой курс Константин Александрович Зубов, руководитель Малого театра и руководитель кафедры актерского мастерства Щепкинского училища. И он взял нас — двадцать человек.

— А как складывалась учеба? Сразу почувствовали, что это ваша стихия?

— Я мечтал играть смешные роли, а мне все каких-то нудных людей давали. Только на втором курсе поставили водевиль, и у меня появилась характерная роль. Как-то постепенно педагоги, вероятно, решили, что из меня что-то может получиться, и на четвертом курсе даже стипендию стали платить повышенную — имени Садовского! А в дипломных спектаклях я играл роли Сиплого в «Оптимистической трагедии» и Худобаева в пьесе Островского «Светит да не греет». Меня потом в 27 театров — не для хвастовства говорю, это я из документов узнал! — пригласили.

— 27 театров приглашали выпускника Любшина — это, конечно, уникальная ситуация. Но вернемся к Чехову. В 1972 году, уже став знаменитым актером, после «Заставы Ильича» и культовой картины «Щит и меч», вы снялись в трехсерийном телевизионном фильме по повести Чехова «Моя жизнь». Сыграли там главного героя, дворянина Мисаила Полознева, который ищет свое место в жизни и устраивается в артель простым маляром.

— Да, это была моя первая встреча с Чеховым в кино. На роль Полознева многие пробовались. В том числе и Олег Ефремов, который после своей пробы сказал: «Любшина возьмите». И я приехал на «Ленфильм». Но с первой попытки не получилось. А потом дирекция «Ленфильма» все-таки пригласила меня на эту роль.



— Это уже судьба.

— Более того, режиссер Виктор Соколов теперь уже меня спрашивал, кого бы я хотел в партнерши. Я называю Маргариту Терехову. Мы снялись вместе в фильме «Моя жизнь». Потом Илья Авербах взял меня без кинопроб в свою картину «Монолог». Спросил: «Кто будет маму играть?». Я снова предложил Терехову. Играем с ней. Андрей Тарковский как-то идет по коридору киностудии: «Слава, не могу для „Зеркала“ найти актрису». «Терехова!» – отвечаю.

— Вы прямо-таки талисманом для Маргариты Тереховой стали, а начиналось все с Чехова… В одной статье про ваших чеховских героев написано, что все они «перпендикулярные люди». По-моему, очень верное определение. Они пытаются против чего-то выступать, но нет силы воли, чтобы эти изменения осуществить. Все на уровне слов, фантазий, но не действий. 

— Есть драматургия поступков, есть драматургия характеров, а есть драматургия движения души. Вот это по-настоящему чеховское. Почему мне так нравился, например, Алексей Каплер, который «Кинопанораму» вел? Он был тончайший человек. Мы с ним познакомились после фильма «Застава Ильича», Каплер вышел из лагеря, начинал работать, почему-то ко мне хорошо относился. А после спектакля в «Современнике» «Пять вечеров» мы подружились с Александром Моисеевичем Володиным, автором этой пьесы. И я все думал: почему эти тонкие люди так хорошо ко мне относятся? Ведь были и другие, те, кто считал, что из меня ничего не выйдет… А возвращаясь к Чехову… Антон Павлович весь в этом: в движении души, в настроении, в состояниях — вот в этом его драматургия. Персонаж Чехова не эгоистичен, он ощущает другого, и тот, другой, помогает ему ощутить себя тем, кто он есть на самом деле. Вот тогда рождается общая атмосфера, идут потоки воздуха, причем доходит до вулканов, до вспышек, до землетрясений. Это движение — и есть самое интересное: как рождается чувство, как рождается мысль у персонажа? Не формально, не грубо, не перепрыгивая, а как музыка. Почему Чехов так любил Чайковского? Он Чайковского чувствовал. Он вообще музыку чувствовал, но особенно ощущал Чайковского, вот это тончайшее движение души. Играя чеховских героев, актеру необходимо пытаться внутренне приблизиться к этим людям, которые остро чувствуют.

— Вы, Станислав Андреевич, настолько остро почувствовали Чехова, что даже решили сами снять кино по его прозе. И вместе с Дмитрием Долининым стали режиссерами экранизации повести «Три года», а себе «доверили» роль главного героя – Лаптева. Такой пронзительный трагический фильм получился.

– Экранизировать «Три года» было моей мечтой. Я хотел рассказать про отца Чехова, про жизнь этой семьи в Таганроге. Семья Чеховых держала лавку, тут же и жила. Павел Егорович воспитывал детей в строгости, поднимал сыновей очень рано: в шесть утра они уже стояли у дверей лавки, как солдаты на посту. А первые покупатели приходили только часов в девять-десять…

– В образе Лаптева вы в какой-то мере сыграли Антона Павловича Чехова?

– Я никогда бы не решился. Я просто понимал этого человека, что с ним происходит. Но «Три года» — это действительно довольно близко к жизни Чехова. К атмосфере его юности, прошедшей среди людей, которые мало друг друга понимают.



— А как блистательна в этом фильме Алиса Фрейндлих в роли Полины, эмансипированной приятельницы Лаптева!

— Да. Я ей позвонил, спросил: «Алиса, вы читали „Три года“? Я прошу оказать мне честь — сняться в нашем фильме». Утром на следующий день перезванивает Алиса Бруновна: «Станислав, замечательная повесть. Я оказываю вам честь — я согласна». А я: «Но извините, что это не главная роль». Она в ответ: «Но это же Чехов». У нас сложились на съемках добрые отношения с Алисой. Мне посчастливилось дважды встретиться с ней: в «Моей жизни» она играла мою сестру, а в фильме «Три года» — мою подругу. Мне и дальше везло на прекрасных партнерш: Ирина Мирошниченко в «Иванове», Наталья Тенякова в «Вишневом саде»…

— Чеховскую линию в вашей судьбе продолжил фильм Ивана Дыховичного «Черный монах».

— С «Черным монахом» не все было так просто. Я уже работал в Художественном театре, сыграл Тартюфа в спектакле Анатолия Эфроса, у меня уже были две режиссерские работы: кроме картины «Три года» я снял фильм «Позови меня в даль светлую» по Шукшину. И однажды мне звонит Стелла Жданова, начальник на Гостелерадио: «Станислав, что вы еще хотите снять для телевидения?». Я быстро ответил: «Черного монаха». Она отвечает: «Приносите заявку». И мою заявку сразу же приняли.

– Интересно, а почему именно «Черный монах»? Довольно мрачная история. 

– Эта повесть, кстати, мне всегда казалась ближе к Достоевскому. Меня поразила фраза героя, Коврина: «Я же сумасшедший». Ну кто из нас может признать такое? Коврин ощутил себя сумасшедшим и покаялся, признавшись в этом. Осознал, сколько всем вокруг и самому себе он принес страданий. Вот что меня толкнуло… Но вдруг редактор мне говорит: «Слава, к нам Ваня Дыховичный приходил, он тоже очень хочет „Черного монаха“ снимать. Что делать?». Иван и мне сказал: «Слава, у меня мечта, я режиссер, ты артист. Ты будешь играть Коврина». Я согласился: «Давай, ты ставь, а я буду играть»…



— Ваш герой Лаптев в фильме «Три года» говорит: «Не могу приспособиться к жизни, стать ее господином». Эти слова, мне кажется, очень точно отражают чеховских героев. «Черный монах» — это уже тема клинического безумия. Другой уровень и срез страданий. И пространство в этом фильме — неуютное, холодное, безлюдное…

— Я много думал о том, как Коврина играть. Хотел понять природу подобных пациентов. В то время я общался со знаменитым офтальмологом Святославом Николаевичем Федоровым и попросил его свести меня с его другом, главным врачом психиатрической больницы. Я ходил в клинику три дня: приезжал к восьми утра и уходил в пять часов вечера, весь измотанный. И с врачами знакомился, и больных расспрашивал. Вот сидит передо мной женщина, она в юности поехала куда–то в Сибирь зарабатывать деньги и каждый месяц присылала маме зарплату, но с телеграфа деньги маме не приносили. Когда она однажды вернулась домой, и мама ей сказала: «Что же ты дочка, за 15 лет ни копеечки?», — что-то сдвинулось в ее сознании, и она сразу же оказалась там. Я ее прошу: «Расскажите, пожалуйста, как это с вами случилось?», — а она уже на пути к выздоровлению. И получаю такой ответ: «Ну как… Вот так и случилось. Видите этого человека? Он за мной наблюдает» … Так, по крупицам я собирал образ Коврина.

— «Разве радость — сверхъестественное чувство?», — спрашивает Коврин. Этот вопрос могли задать и ваши чеховские герои, сыгранные в Художественном театре — Вершинин в «Трех сестрах», Гаев в «Вишневом саде», Иванов. Кстати, ваш дебют в «Иванове», знаменитом спектакле Олега Ефремова, состоялся только через 12 лет после премьеры, в 1988 году. Вы хотели сыграть этого героя или просто возникла «производственная необходимость»?

– Дело было так. Однажды, в середине 70-х, Олег Ефремов встретил меня на «Мосфильме»: «Здорово, как ты?» — «Да нормально». Я тогда работал в Театре имени Ермоловой, у нас был замечательный спектакль «Прошлым летом в Чулимске». Пьеса Вампилова, драматурга, очень близкого к Чехову. Я играл Шаманова, получил первую премию на «Театральной весне»… Олег Ефремов: «Ну ты как-нибудь зашел бы». «Куда?», — спрашиваю. «Ко мне. Я тут „Иванова“ поставил, хочешь посмотреть?». Я пришел на «Иванова», сижу во втором ряду. Гаснет свет, впереди меня опоздавший зритель спрашивает жену: «А что показывать будут?». Она отвечает: «ИванОва». А Смоктуновский уже стоит на сцене, он услышал… Смотрю спектакль. Подхожу потом к Олегу, говорю: «Потрясающе!». Он: «Ну и кого бы ты хотел играть?». Я отвечаю: «Иванова». Он так удивился. Я говорю: «В очередь со Смоктуновским». Он: «Понимаешь, если ты будешь играть, то Иннокентий уйдет». Прошло время, и когда Смоктуновский перестал играть, Ефремов вспомнил: «Ты же хотел играть? Ну вот, играй». Я к тому моменту уже семь лет был актером Художественного театра.



— Какая тема в «Иванове» волновала вас больше всего?

— Самым важным для меня было понять: что же с ним случилось, как его так «занесло»? Совесть его все время казнит, а он восстает, не может совладать с тем, что он натворил, и продолжает «творить». Его несет, несет, несет! Есть у него секунды, когда он смотрит на себя со стороны…Чеховские персонажи — они все на себя со стороны смотрят. Иванов же говорит: «Как только прячется солнце, душу мою начинает давить тоска». Человек не подвластен себе: он подвластен либо природе, либо той стреле, которая так тебя пронзила, что ты ничего не можешь сделать.

— «Стрела» попадает и в душу Гаева из «Вишневого сада», — еще одна ваша знаковая чеховская роль, и тоже постановка Олега Ефремова…

— Там меня больше всего поражала сцена, когда в финале Гаев, пройдя свой путь, осознавал собственную жизнь, как несостоявшуюся. Но ничего не мог с этим поделать. «Вишневый сад» мы играли с Натальей Максимовной Теняковой…

— …Она была в этом спектакле Раневской.

— Какая она потрясающая актриса, Боже мой! Как мы чувствовали друг друга! Я просто помню еще Веру Николаевну Пашенную, Цецилию Мансурову, Зинаиду Шарко. И вот Тенякова. Это все божественные дарования. ..



— В вашем чеховском репертуаре никогда не было натур деятельных, энергичных, тех, кто совершает поступки. А вы хотели сыграть, к примеру, Лопахина или это совсем не ваш типаж?

— Лопахина мне предлагал сыграть Анатолий Васильевич Эфрос. В своем спектакле «Вишневый сад» в Театре на Таганке, после смерти Высоцкого. Но я уважал и любил тех артистов, которые ушли из жизни, и после них, я считал, мне играть нельзя. Я не имею на это право. Но я знал, как сыграть Лопахина. Мне он понятен, я из такой же среды, что и Лопахин. 

– Поясните.

– Ну как, я же из деревни, и детство наше прошло в трудных районах. И у нас возникало тогда чувство, что существует наша жизнь, а есть какая-то другая жизнь, куда человек должен интуитивно стремиться. Почему я пошел, скажем, посмотреть Лемешева в Большой театр? Именно поэтому… Рядом с нашей школой в деревне я посадил вишневый сад. Нам сказали: «Ребята, что посадим?», а я тогда еще не знал Чехова, но ответил: «Вишневый сад». И четыре года назад на даче я тоже посадил вишневые деревья. В этом году было столько вишни, но я не успел ее собрать, был занят — все съели птицы. А еще одна яблоня дала плоды удивительного вкуса. Мы с женой Ирой попробовали. Яблоня была такая слабенькая, умирающая, я ее все лечил, подмазывал — и вдруг вкуснейшие яблоки.

– Станислав Андреевич, а какой из чеховских персонажей наиболее дорог для вас?

– Да мне все дорого. Я скромный человек, не могу говорить как многие артисты: «Я мечтаю о такой-то роли…». Для меня каждый персонаж, с которым меня сводила судьба, был очень дорог, и я тянулся к познанию этого человека. Вот Константин Звонык из повести Антона Павловича «Степь» в фильме Сергея Бондарчука. Небольшая роль, но какая личность! Если говорить про Чехова, его персонажей, то меня поражает природа этих людей. Они ушли, остались в тех веках, но кто-то, единицы, еще присутствуют среди нас. Иногда вот так встречаешь человека и думаешь: «Боже, неужели еще остались такие люди?». Такие, например, как Фирс – я сейчас уже играю Фирса в «Вишневом саде», в спектакле La'Театра Вадима Дубровицкого…

— Чехов сегодня также интересен новым поколениям, как вы думаете?

— Да, мне любопытно: как сейчас молодые люди, те, которые приходят в театральные институты, знакомятся с Чеховым, Островским, Горьким? С одной стороны, они обязаны знать этих авторов. А с другой – может быть, кто-то уже приходит с чувством, пониманием этих писателей?



– Когда вы поступали в институт, у вас уже был «свой Чехов».

– Да, у меня было какое-то его ощущение. Я не могу произнести «мой Чехов», это громко сказано. Меня тянуло к нему, я его интуитивно чувствовал. Так ведь всегда и было в моей жизни: я не принимал какие-то разумные решения, меня вела интуиция. Именно интуитивно я выбрал актерскую профессию, когда посмотрел мхатовские «Три сестры». Вот где жизнь человеческого духа: перевоплощение и переживание! Потом для меня пришло время поисков: после института я был поражен на «Таганке» у Юрия Любимова актерами, когда смотрел «Доброго человека из Сезуана», позже даже сам в этом спектакле играл, но быстро понял, что это не мой театр. В Театр Ермоловой меня пригласил Владимир Андреев в «Чулимск» на роль Шаманова (спектакль «Прошлым летом в Чулимске» по пьесе Александра Вампилова вышел в 1974 году. – Прим. ред.). Они ведь родственники: Чехов и Вампилов, это можно смело сказать… Я поражался спектаклям Анатолия Васильевича Эфроса. Однажды мы снимались с Львом Дуровым в Армении, возвращались со съемок домой, он купил арбуз и говорит: «На, вези своему Эфросу». А я с Эфросом тогда еще не был знаком. Думаю: «Что это за фамильярность – „вези своему Эфросу?“. Потом сижу у себя дома утром, кашу гречневую ем и читаю газету: Эфрос ругает своих артистов, которые снимаются в милицейских фильмах, и говорит: а вот как Любшин играет в фильме „Моя жизнь“ по Чехову! Очень меня хвалит. Некоторое время спустя иду после репетиции, захожу в ресторан ВТО. Навстречу мне – Эфрос, приглашает на ходу: „Здравствуйте, вы бы зашли ко мне, что-нибудь мы бы с вами придумали“. Я думаю: „Это он мне сказал или мне показалось? Вроде никого больше нет вокруг“… Потом у нас с Анатолием Васильевичем были и „Веранда в лесу“ на „Малой Бронной“, и „Продолжение Дон Жуана“, и „Тартюф“ уже здесь, в Художественном театре. Я очень люблю Эфроса. Светлые и добрые отношения у нас были, это гениальный режиссер… Так что мне в жизни очень-очень повезло.

P.s. О своем герое — Сорине в чеховской „Чайке“ — Станислав Андреевич говорить до премьеры не стал. Таков его принцип, когда он репетирует новую роль.

В статье использованы фотографии Игоря Александрова, Александра Иванишина, Екатерины Цветковой, кадры из фильмов „Моя жизнь“, „Три года“, „Чёрный монах“.
Пресса
Гость «Белой студии» – Станислав Любшин, видеосюжет платформы «Смотрим», 13.11.2023
«Для и про людей»: МХТ Чехова отпраздновал свое 125-летие, Виктория Сытник, видеосюжет Пятого канала, 13.11.2023
125-летие отмечает Московский Художественный театр, видеосюжет Первого канала, 26.10.2023
МХТ им. Чехова отмечает 125-летие премьерой «9 ряд. 10, 11 место», видеосюжет телеканала «Культура», 26.10.2023
МХТ им. Чехова празднует 125-летие: почему театр растет, а не стареет, Алена Карась, Ирина Корнеева, Инга Бугулова, Российская газета, 26.10.2023
Вечера в Камергерском. Выпуск № 3, телеканал «Культура», 25.10.2023
Вечера в Камергерском. Выпуск № 1, телеканал «Культура», 23.10.2023
«Работа с Любшиным — это встречное движение», Валерия Новокрещенова, Театрал, 25.06.2023
Станислав Любшин оказался в необычном «доме престарелых», Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 8.06.2023
Просто Слава. Станислав Любшин отметил 90-летие, Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 6.04.2023
90 лет Станиславу Любшину. Поздравляем!, Марина Дмитревская, Петербургский театральный журнал, 6.04.2023
В Москве впервые вручили премии МХТ, видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 28.03.2023
Хабенский, Петров, Михалкова на премии МХТ: яркие кадры, Геннадий Черкасов, Московский комсомолец, 28.03.2023
В Москве вручили I Премию Художественного театра, видеосюжет телеканала «Культура», 28.03.2023
89-летний Станислав Любшин неожиданно получил молодежную премию, Анастасия Плешакова, Комсомольская правда, 28.03.2023
Станислав Любшин. Предельная искренность. Фрагмент программы «Доброе утро»., Екатерина Лепская, видеосюжет Первого канала, 6.04.2022
Станислав Любшин: «Любовь опасное чувство, но еще страшнее – театр!», Анастасия Плешакова, Комсомольская правда, 17.01.2021
Гармаш, Костолевский, Симонова и другие: «МК» вручил театральную премию, Марина Райкина, Иветта Невинная, Александр Трегубов, Московский комсомолец, 24.09.2020
МХТ им. Чехова приготовил для зрителей 9 премьер, видеосюжет телеканала «ТВ-Центр», 7.09.2020
«МК» ПЕРВЫМ объявляет свою театральную премию, Марина Райкина, Московский комсомолец, 28.07.2020
Солнечный удар, Вадим Верник, Камергерский, 3, 6.04.2020
В объятиях Аполлона, Татьяна Москвина, Аргументы недели, 11.03.2020
Фоторепортаж Владимира Постнова с Десятой Юбилейной премии «Фигаро», Санкт-Петербургский театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова, 8.03.2020
Театр-театр, Алена Карась, Colta.ru, 6.03.2020
Крик «Чайки» в айфоне, Марина Токарева, Новая газета, 3.03.2020
Модная птица, Ирина Корнеева, Российская газета, 3.03.2020
«Чайка» — премьера в МХТ имени Чехова, видеосюжет телеканала «Культура», 1.03.2020
Премьера «Чайки» в МХТ: зрителям разрешили фоткаться и селфиться, Марина Райкина, Московский комсомолец, 1.03.2020
Хищное обаяние кармы, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 1.03.2020
«Чайка» прилетела…, видеосюжет программы «Доброе утро», Первый канал, 27.02.2020
На сцену МХТ имени Чехова возвращается «Чайка», видеосюжет телеканала «Культура», 20.02.2020
Свет трех сестер, Ирина Корнеева, Российская газета, 16.02.2020
Триумф «Славы», Вячеслав Шадронов, Частный корреспондент, 1.02.2019
Так закалялся хрусталь, Ирина Корнеева, Российская газета, 24.10.2018
«После революции» думали о высоком, Анжелика Заозерская, Вечерняя Москва, 29.04.2018
Мир ловил Любшина, но не поймал, Евгения Коробкова, Комсомольская правда, 6.04.2018
«Это отдельная планета», Татьяна Петренко, Театрал, 6.04.2018
Пять вечеров с Любшиным, Ирина Корнеева, Российская газета, 5.04.2018
Время — ночь, Ирина Корнеева, Российская газета, 13.02.2018
«Чайки» в свете рампы МХТ, Марина Эратова, Закулисье, 4.11.2015
В МХТ вручили награды, видеосюжет телеканала «Культура», 27.10.2015
В МХТ отметили 117 день рождения театра, видеосюжет Пятого канала, 27.10.2015
Золото от дяди Вани, Ирина Корнеева, Российская газета, 27.10.2015
Карьера одной истории, Ирина Алпатова, Театр, 14.05.2015
«Мефисто» с нами, Ирина Корнеева, Российская газета, 22.04.2015
В аду пусто, все демоны здесь, Столичный информационный портал, 17.04.2015
МХТ поставил запрещенный роман Клауса Манна, Ирина Корнеева, Российская газета, 17.04.2015
Олег Табаков дал старт новому сезону в МХТ, телеканал «Культура», 3.09.2013
В МХТ имени Чехова прошло чествование Станислава Любшина, видеосюжет телеканала «Культура», 19.04.2013
Станислав Любшин отмечает 80-летие, Вечерняя Москва, 6.04.2013
Актеру Станиславу Любшину исполняется 80 лет, видеосюжет телекомпании «Мир», 6.04.2013
Последний князь, Ирина Корнеева, Российская газета, 5.04.2013
Он ждал чего-то другого, Независимая газета, 5.04.2013
Застава Любшина, Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 5.04.2013
«Позови меня в даль светлую», Станислав Любшин!, Любовь Лебедина, Трибуна, 4.04.2013
Острова. Станислав Любшин, телеканал «Культура», 3.04.2013
Сирано де Ефремов, Ирина Корнеева, Российская газета, 1.10.2012
115-й сезон стартует в МХТ имени А. П. Чехова, фотогалерея «Комсомольской правды», 7.09.2012
Поцелуи после разлуки, Любовь Лебедина, Трибуна, 4.09.2012
Сбор труппы МХАТа им. А. П. Чехова, фоторепортаж PRAVDA. RU, 3.09.2012
Олег Табаков. В поисках радости. Театральная повесть в пяти вечерах, Анатолий Смелянский, телеканал «Культура», 13.08.2012
Демократическая тирания. Заметки о «ефремовском МХАТе», Вячеслав Долгачев, Петербургский театральный журнал, № 68, 1.02.2012
Станислав Любшин в телепроекте «Встречи на Моховой», ТРК «Петербург — Пятый канал», 13.02.2011
МХТ отметил 112-летие вручением Чеховских медалей, видеосюжет программы «Вести», телеканал «Россия-24», 27.10.2010
На краю «Обрыва», Ольга Егошина, Новые известия, 11.05.2010
Русские обрывы, Алена Карась, Российская газета, 4.05.2010
Обрыв со ступеньками, Ольга Фукс, Ведомости, 4.05.2010
Заглянуть на дно обрыва, Любовь Лебедина, Трибуна, 28.04.2010
Мой серебряный шар. Станислав Любшин, Виталий Вульф, телеканал «Россия», 2010
С Володиным не расставайтесь!, Ирина Корнеева, Российская газета, 10.02.2009
Любимый Любшин, Ольга Шумяцкая, Российская газета, 7.04.2008
Современник, Ирина Корнеева, Российская газета, 1.10.2007
Есть несколько Любшиных, Виктор Гвоздицкий, из книги «Последние», 2007
Тот самый Янковский. Гостиная Любшина., Ирина Корнеева, Российская газета, 20.02.2004
Есть несколько Любшиных, Артур Соломонов, Газета, 7.04.2003
Актер на все времена, Алексей Александров, Известия, 6.04.2003
Нас выбирают, мы выбираем, Игорь Шевелев, Время МН, 4.04.2003
Молодая кровь, Григорий Заславский, Русский журнал, 26.09.2001
Осколки разбитого вдребезги, Елена Дьякова, Газета.Ru, 22.09.2001
«Три сестры» Олега Ефремова, Анатолий Смелянский, энциклопедическое издание «Московский Художественный театр. 100 лет», 26.10.1998
Если бы жить…, Вера Максимова, Независимая газета, 11.03.1997
Три ли сестры, Людмила Петрушевская, Коммерсантъ, 25.02.1997