Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Если бы жить…

Вера Максимова, Независимая газета, 11.03.1997
ПРИЗНАЮСЬ: ничего подобного от режиссера Олега Ефремова в новых его «Трех сестрах» я, Ефремова зная всю жизнь, — не ожидала. Такой безбытности, внебытности. Такого напряженного, нервного, почти без пауз движения на сцене. Такой красоты, нескрываемого эстетизма.
Красота (художник Валерий Левенталь) внизу, где на кругу поворачивается, замирает по диагонали, оставляя пространство и плоскость свободными, стена — установка; единая на весь спектакль, белая, с белыми колоннами, — «экстерьер»; с белыми обоями, белым под скатертью столом, белым букетом весенних цветов, когда она — «интерьер» прозоровского дома.
Красота наверху, на плоскостях — панно гигантского, развернутого на зал каре, в плетеньи и тонкости березовых стволов и ветвей, просвеченных то белым — в масленичный вечер, то алым — в ночь пожара, то ржавым — осеннего умирания в последнем акте.

Живые вертикали

Не звуки живой жизни — человечьих голосов, смеха, птичьего щебета на майских именинах Ирины — начинают спектакль, а глухой и мрачный, опадающий в рокотание раскат грома. И ясный утренний свет зажжется не сразу. Сначала будет пустота, гулкость, сумеречность пространства. Из глубины его непринужденно, неторопливо двинется на нас, к нам группа людей, красивая группа — в свободе, изяществе, непринужденности шага.
Герои ефремовского спектакля мало сидят, остаются в неподвижности. Чаще двигаются, меряют плоскость сцены — свободным и дерзким шагом, как высокая, статная, прямая Маша (Елена Майорова), изливая в движении неудовольство, усталостью подавляя отчаянье; они выносятся, выбегают на сцену, радуясь или в смертельной тревоге, как совершенно добрый Кулыгин (Андрей Мягков); кружат, смеясь над собой, благоговея перед объектом безответной любви, как Тузенбах (Виктор Гвоздицкий). Ирина (Полина Медведева) присядет на мгновенье на круглый, от рояля, табурет и тут же начнет вертеться на нем, замашет легкими рукавами-крыльями.
В живых вертикалях ефремовской композиции — кратких мгновениях неподвижности, замирания персонажей возле стены, в изматывающей и тайной потребности движения — шага, танца, бега, верчения — чувствуется неукорененность, непрочность связей со сложившимся порядком жизни и друг с другом.
За столом время от времени пьют чай или малиновую наливку. На рояле играют. Прелестным букетом любуются. И смотрит со стены портрет красивого мужчины — отца-генерала. Но у Ефремова герои слишком быстро покидают и этот стол, и этот дом, и этот рояль, не доиграв, не допив, не досидев. Беспокойство — внутренний нерв спектакля. Громада сумеречного пространства-мира манит. Милые сестры как бы «на отлете» с первых мгновений. Они уже не здесь — в отстранении, незамечании своего солнечного и теплого дома.
Это Вершинин (Станислав Любшин) видит его красоту и восхищается ею. И мы - из зала — отдаем должное гармонии прозоровского дома-гнезда. Сестры и брат (который проиграет дом в карты) не замечают, стремятся прочь, еще до вторжения розовой, пухленькой, золотистой, мягкой, как моллюск, Наташи (Наталья Егорова).

Кирпичный завод

Стремятся прочь — оттого, что Москва манит. .. Потом — кирпичный завод зовет. Словно впервые слышим мы скучнейшее это словосочетание в спектакле Ефремова. Почему — кирпичный? Зачем — именно кирпичный?
Новая степень нервного напряжения — с первых же слов и действий. У одних — взвинченность, у других тревога, у третьих — полная, мертвая погашенность. Так ровно, бесстрастно звучит вводная (давно уже легендарная) фраза Ольги (Ольга Барнет): «Отец умер ровно год назад…»
Ирина — Медведева — жизнерадостна, но как бы из последних сил, так она нервно звонка, надрывно восторженна — прелестна хрупкой прелестью, большеглазая, кудрявая, с профилем гадкого утенка, обещающая лебединую стать.
Маша — Майорова — «блестящая» женщина и «дитя полка», очарованная старым русским офицерством, больше всех в движении, в изматывающих проходах, резких поворотах на досках сцены, так что взвивается ее платье лунных тонов. Подавленный крик, истерика подступает к горлу. А в финале — надрыв, фантастический «балет» расставанья, когда Маша переламывается в поясе, падает на колени, волочится по земле, держит Вершинина тонкими руками.
Самопринуждение, самовеселение чувствуется в шуточках Тузенбаха — Гвоздицкого. И не самодовольство, не пошлость, а горестная попытка уговорить себя в рефрене Кулыгина — Мягкова: «Я доволен. Я доволен…»

Сочинение режиссера

Раньше режиссер никогда так не заботился о зримом и производимом впечатлении. Теперь он его не только строит, приводит, как и положено, к завершению. Он его вдохновенно сочиняет. Так от начала и до конца придумано режиссером бессловесное свидание юной горничной с денщиком-солдатом возле взаправдашнего — костра под большим масленичным чучелом из соломы. Сколько здесь зимнего настроения, воздуха, русскости!
И плавный выход — в ночи, в морозной завороженности — Маши и Вершинина — сочинен. Поворачивается белая диагональ стены. Медленно идут они. Ритм идущих вторит ритму кружения в темноте. И все полно значения. Мертво, слюдяно вспыхивающий в стеклах зимний свет. И сверкание, и снежная бледность прекрасного машиного лица.
Красота связует, пронизывает живое и неживое в ефремовском спектакле. В гипертрофизме ее, в особой остроте чувствования ее - точный адрес времени: рубежных, пророчащих катастрофу 1900-х. Когда красоту чтили, возносили ее на пьедестал, уповали на спасение ею. Но как хрупка, подвержена разрушению оказалась эта красота. И в музыке сопровождения — нет утешения и опоры. Сплошь Скрябин — голос наступающего века. Водопады и каскады, их прозрачность и призрачность, мука их диссонансов. В финале, превращенная в марш чебутыкинская «Та-ра-ра-бум-бия!» — мрачная, ухающая — насмешничает над человеческим самообольщением.

Без любви

Он почти безлюбый, более безлюбый, чем у Чехова, — спектакль Ефремова. Все ждут любви, избранника, избранницу. Маша, обессилев в ожидании, снова, как в юности с Кулыгиным, торопится — пожалев, одарив вольным и произвольным своим выбором милого, но такого ординарного Вершинина — Любшина. (Майорова играет «любовь» в одиночку). Андрей прожил краткую фазу чувственной любви и навсегда получил к ней отвращение. Соленый (Алексей Жарков) не любит, лишь утоляет комплексы, требуя недоступного, коряво и жестко, как бы с чужого голоса, произносит слова любви.
Любит Кулыгин — живет в смертельной тревоге потерять «славную свою Машу», свой маленький «рай». В спектакле Ефремова он сестрам одноприроден. Несет свой крест и верует. Не унижение, а безбрежная доброта его заставляет нас трепетать в финале. И у Тузенбаха — балетно-скользящего, демонстративно-несерьезного, за полчаса до смерти, — тихий и нежный разговор любви с не отзывающейся возлюбленной; пронзительный и, наконец, мужской крик «Ирина!»
А так как слова о счастьи «через 200-300 лет» отданы к философии не склонному Вершинину — Любшину — «подполковнику» и только; а слова о близкой и возможной радости — изящному шутнику Тузенбаху, то и это важнейшее у Чехова звучание как бы растворяется, становится «рядовым» разговором. Намеренно или невольно, но эффект отсутствия любви, мечты о будущем в спектакле Ефремова дает свой результат. «Неудачная жизнь», — со страстью и отчаяньем говорит у Чехова Маша. Пропущена жизнь, — говорим мы с тоской после спектакля. Обернувшись или стремительно уносясь за миражом в будущее, настоящее оставив на потом, люди пропустили жизнь, и пропустили людей рядом, оттого, что «близкие» казались хуже «дальних» — бывших, или предстоящих-будущих. Ефремовский спектакль — о жестоком свойстве «мечтательной» русской души строить жизнь по образцам, миражам, «вымучивать» жизнь в соответствии с идеалом. Как написал Иннокентий Анненский: «Что может быть более русским, чем этот вечный кирпичный завод, это спасительное завтра… У кого Москва, у кого кирпичный завод… Только бы зажмуриться и не жить… до завтра?»

Главный герой «Трех сестер»

Отчего так много о Ефремове? Оттого, что он главный герой своего спектакля. Чехова выстрадавший. С Чеховым соединившийся, под сводами почти разрушенного МХАТа. 
На спектакле Ефремова плачут. В драматически сильные моменты, когда Ирина кричит «Выбросьте меня!» или когда кончено и страшно в последний раз зовет ее Тузенбах.
Но плачут и в равнинно-ровных местах. И тоскуют. Так безысходно это рождаемое спектаклем ощущение непомерной сложности жизней, сплетенных, наподобие ветвей и стволов. Так тоскливо повторение все тех же циклов — надежды, самообмана, жесткого греха людей перед собой и друг другом. Никогда так остро не читалась в чеховских героях эта обернутость в прошлое и завороженность иллюзией, этот безнадежный бег от жизни — несовершенной, не идеальной — но живой и единственной у каждого.
Ефремов — человек нашего времени и опыта — взял на себя смелость сказать еще и о пессимизме, фатализме Чехова, о нелюбви, чеховском стыде за человека. Страшную фразу Чебутыкина: «Одним бароном больше, одним меньше…» Вячеслав Невинный говорит не впроброс, дает не фоном — ужасным доказательством человеческого распада, нечувствия, — и того, что человек, может быть, и не достоин счастья.
Ефремов не хочет на своей сцене резкой концептуальной игры, но не может до конца справиться с игрой грубой, на актерском усилии, «преодолении».
Несколько работ в спектакле замечательны: Медведева — Ирина, Кулыгин — Мягков, Наташа — Егорова. И малые роли хороши: нянька Анфиса — Софья Пилявская, не простая, а благородная, под стать своим питомицам; и сторож Ферапонт (Владлен Давыдов), из роли маленькой вырастающий в большую. Не чучело в женском платке — старый, рослый, глухой солдат с георгиевским крестом, сострадательная тень Андрея.
Однако неудачи в ролях такой значимости, как Соленый или Прозоров, отчасти — Тузенбах, могли стать роковыми для спектакля. Не оттого ли Ефремов-режиссер так активно работает сам? В паузе после гибели Тузенбаха, перед финальными монологами сестер он выстраивает полную трагизма сцену.
Плач сестер не слышен, так ухает «Тарабумбия». Лишь раскрытые, разъятые в отчаянии, в ужасе, словно, у античных масок, рты. Дом отплыл и стал невидимым. Полотнища с березовым плетеньем упали донизу. Сестры одни на сцене. Немые в раскатах марша, они плачут по Тузенбаху и по себе. Сходятся в тройном объятии. Сцепляют руки, пальцы. Но близости не удержать. Рукам не хватает прочности.
Вот сошлись, сомкнулись телами. Но «нечто» (жизнь?) растащило, развело их по углам. Они отдалились друг от друга. Теперь — и до конца — им идти в одиночку. Навсегда одинокие, они очень скоро начнут вспоминать свой Дом, потом обоготворять его, как когда-то Москву, потом — тщетно искать свой утраченный рай.
Пресса
Гость «Белой студии» – Станислав Любшин, видеосюжет платформы «Смотрим», 13.11.2023
«Для и про людей»: МХТ Чехова отпраздновал свое 125-летие, Виктория Сытник, видеосюжет Пятого канала, 13.11.2023
125-летие отмечает Московский Художественный театр, видеосюжет Первого канала, 26.10.2023
МХТ им. Чехова отмечает 125-летие премьерой «9 ряд. 10, 11 место», видеосюжет телеканала «Культура», 26.10.2023
МХТ им. Чехова празднует 125-летие: почему театр растет, а не стареет, Алена Карась, Ирина Корнеева, Инга Бугулова, Российская газета, 26.10.2023
Вечера в Камергерском. Выпуск № 3, телеканал «Культура», 25.10.2023
Вечера в Камергерском. Выпуск № 1, телеканал «Культура», 23.10.2023
«Работа с Любшиным — это встречное движение», Валерия Новокрещенова, Театрал, 25.06.2023
Станислав Любшин оказался в необычном «доме престарелых», Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 8.06.2023
Просто Слава. Станислав Любшин отметил 90-летие, Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 6.04.2023
90 лет Станиславу Любшину. Поздравляем!, Марина Дмитревская, Петербургский театральный журнал, 6.04.2023
В Москве впервые вручили премии МХТ, видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 28.03.2023
Хабенский, Петров, Михалкова на премии МХТ: яркие кадры, Геннадий Черкасов, Московский комсомолец, 28.03.2023
В Москве вручили I Премию Художественного театра, видеосюжет телеканала «Культура», 28.03.2023
89-летний Станислав Любшин неожиданно получил молодежную премию, Анастасия Плешакова, Комсомольская правда, 28.03.2023
Станислав Любшин. Предельная искренность. Фрагмент программы «Доброе утро»., Екатерина Лепская, видеосюжет Первого канала, 6.04.2022
Станислав Любшин: «Любовь опасное чувство, но еще страшнее – театр!», Анастасия Плешакова, Комсомольская правда, 17.01.2021
Гармаш, Костолевский, Симонова и другие: «МК» вручил театральную премию, Марина Райкина, Иветта Невинная, Александр Трегубов, Московский комсомолец, 24.09.2020
МХТ им. Чехова приготовил для зрителей 9 премьер, видеосюжет телеканала «ТВ-Центр», 7.09.2020
«МК» ПЕРВЫМ объявляет свою театральную премию, Марина Райкина, Московский комсомолец, 28.07.2020
Солнечный удар, Вадим Верник, Камергерский, 3, 6.04.2020
В объятиях Аполлона, Татьяна Москвина, Аргументы недели, 11.03.2020
Фоторепортаж Владимира Постнова с Десятой Юбилейной премии «Фигаро», Санкт-Петербургский театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова, 8.03.2020
Театр-театр, Алена Карась, Colta.ru, 6.03.2020
Крик «Чайки» в айфоне, Марина Токарева, Новая газета, 3.03.2020
Модная птица, Ирина Корнеева, Российская газета, 3.03.2020
«Чайка» — премьера в МХТ имени Чехова, видеосюжет телеканала «Культура», 1.03.2020
Премьера «Чайки» в МХТ: зрителям разрешили фоткаться и селфиться, Марина Райкина, Московский комсомолец, 1.03.2020
Хищное обаяние кармы, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 1.03.2020
«Чайка» прилетела…, видеосюжет программы «Доброе утро», Первый канал, 27.02.2020
На сцену МХТ имени Чехова возвращается «Чайка», видеосюжет телеканала «Культура», 20.02.2020
Свет трех сестер, Ирина Корнеева, Российская газета, 16.02.2020
Триумф «Славы», Вячеслав Шадронов, Частный корреспондент, 1.02.2019
Так закалялся хрусталь, Ирина Корнеева, Российская газета, 24.10.2018
«После революции» думали о высоком, Анжелика Заозерская, Вечерняя Москва, 29.04.2018
Мир ловил Любшина, но не поймал, Евгения Коробкова, Комсомольская правда, 6.04.2018
«Это отдельная планета», Татьяна Петренко, Театрал, 6.04.2018
Пять вечеров с Любшиным, Ирина Корнеева, Российская газета, 5.04.2018
Время — ночь, Ирина Корнеева, Российская газета, 13.02.2018
«Чайки» в свете рампы МХТ, Марина Эратова, Закулисье, 4.11.2015
В МХТ вручили награды, видеосюжет телеканала «Культура», 27.10.2015
В МХТ отметили 117 день рождения театра, видеосюжет Пятого канала, 27.10.2015
Золото от дяди Вани, Ирина Корнеева, Российская газета, 27.10.2015
Карьера одной истории, Ирина Алпатова, Театр, 14.05.2015
«Мефисто» с нами, Ирина Корнеева, Российская газета, 22.04.2015
В аду пусто, все демоны здесь, Столичный информационный портал, 17.04.2015
МХТ поставил запрещенный роман Клауса Манна, Ирина Корнеева, Российская газета, 17.04.2015
Олег Табаков дал старт новому сезону в МХТ, телеканал «Культура», 3.09.2013
В МХТ имени Чехова прошло чествование Станислава Любшина, видеосюжет телеканала «Культура», 19.04.2013
Станислав Любшин отмечает 80-летие, Вечерняя Москва, 6.04.2013
Актеру Станиславу Любшину исполняется 80 лет, видеосюжет телекомпании «Мир», 6.04.2013
Последний князь, Ирина Корнеева, Российская газета, 5.04.2013
Он ждал чего-то другого, Независимая газета, 5.04.2013
Застава Любшина, Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 5.04.2013
«Позови меня в даль светлую», Станислав Любшин!, Любовь Лебедина, Трибуна, 4.04.2013
Острова. Станислав Любшин, телеканал «Культура», 3.04.2013
Сирано де Ефремов, Ирина Корнеева, Российская газета, 1.10.2012
115-й сезон стартует в МХТ имени А. П. Чехова, фотогалерея «Комсомольской правды», 7.09.2012
Поцелуи после разлуки, Любовь Лебедина, Трибуна, 4.09.2012
Сбор труппы МХАТа им. А. П. Чехова, фоторепортаж PRAVDA. RU, 3.09.2012
Олег Табаков. В поисках радости. Театральная повесть в пяти вечерах, Анатолий Смелянский, телеканал «Культура», 13.08.2012
Демократическая тирания. Заметки о «ефремовском МХАТе», Вячеслав Долгачев, Петербургский театральный журнал, № 68, 1.02.2012
Станислав Любшин в телепроекте «Встречи на Моховой», ТРК «Петербург — Пятый канал», 13.02.2011
МХТ отметил 112-летие вручением Чеховских медалей, видеосюжет программы «Вести», телеканал «Россия-24», 27.10.2010
На краю «Обрыва», Ольга Егошина, Новые известия, 11.05.2010
Русские обрывы, Алена Карась, Российская газета, 4.05.2010
Обрыв со ступеньками, Ольга Фукс, Ведомости, 4.05.2010
Заглянуть на дно обрыва, Любовь Лебедина, Трибуна, 28.04.2010
Мой серебряный шар. Станислав Любшин, Виталий Вульф, телеканал «Россия», 2010
С Володиным не расставайтесь!, Ирина Корнеева, Российская газета, 10.02.2009
Любимый Любшин, Ольга Шумяцкая, Российская газета, 7.04.2008
Современник, Ирина Корнеева, Российская газета, 1.10.2007
Есть несколько Любшиных, Виктор Гвоздицкий, из книги «Последние», 2007
Тот самый Янковский. Гостиная Любшина., Ирина Корнеева, Российская газета, 20.02.2004
Есть несколько Любшиных, Артур Соломонов, Газета, 7.04.2003
Актер на все времена, Алексей Александров, Известия, 6.04.2003
Нас выбирают, мы выбираем, Игорь Шевелев, Время МН, 4.04.2003
Молодая кровь, Григорий Заславский, Русский журнал, 26.09.2001
Осколки разбитого вдребезги, Елена Дьякова, Газета.Ru, 22.09.2001
«Три сестры» Олега Ефремова, Анатолий Смелянский, энциклопедическое издание «Московский Художественный театр. 100 лет», 26.10.1998
Если бы жить…, Вера Максимова, Независимая газета, 11.03.1997
Три ли сестры, Людмила Петрушевская, Коммерсантъ, 25.02.1997