Хореография, пластика | Здравствуйте, мальчикиАнна Гордеева, Время новостей, 22.09.2010 Юбилейные торжества прошли весной-летом, помянули и начало войны, и победу, бюджеты освоены, речи произнесены. И вот Художественный театр сейчас выпускает премьеру — «Прокляты и убиты», постановка Виктора Рыжакова по роману Виктора Астафьева. «Датская» вещь? Нет, хотя поставлена в этот самый юбилейный год. Потому что есть режиссерское высказывание, интонация которого с казенными празднествами никак не совпадает.Небольшой помост, с двух сторон от него ряды стульев — герои, что не участвуют в действии в данный момент, сидят, вместе со зрителями смотрят на происходящее. За помостом — экран, на нем то возникают какие-то пейзажи, то идет четверка Beatles, то просто мельтешат серые тени, будто истрепанная черно-белая пленка промелькивает перед проектором. (Сценографией спектакля занимался сам режиссер, он же и автор инсценировки; за видео отвечает Владимир Гусев, хореограф — Олег Глушков.) Кроме того, на этом экране возникают титры, разграничивающие маленькие сценки, из которых собран спектакль. Титры даны транслитом (Proklyaty в начале, I ubity — в конце, также чужими буквами фамилии героев, которым посвящен тот или иной эпизод). И эта латиница, использованная для рассказывания истории болезненно, неотчуждаемо нашей (1942 год, только что призванные в армию мальчишки учатся владеть оружием посреди Сибири — голод, холод, отсутствие обмундирования и этого самого оружия включены в комплект), — она так правильна, что захватывает дух. Потому что ну вот не только наша эта история. То есть, конечно же, раскулачивание и аресты «врагов народа», что в ближайшей памяти героев, которые вспоминают своих родных, колорит родной, никуда не денешься. Но были и мальчишки во Вьетнаме — и вьетнамские, и американские, куда же без них. Алжир, Ангола, весь XX век, ничему не научившийся после той — великой — войны. И вот эти расклады — с навечно хриплым старшиной, с молодыми офицерами, что должны командовать чуть ли не своими ровесниками, с дикой жестокостью военного суда (двух сопляков, отлучившихся из тыловой (!) части, чтобы навестить мать, поставили к стенке) и с обязательным подлым демоном-особистом, получающим удовольствие от того, что кого-то довел до вышки, — они возникают в каждой войне. Собственно, об этом и спектакль. Потому в самых больных, самых жестких сценах предельное отстранение. Иногда почти клоунада, как речь особиста (замечательная роль Андрея Казакова): воспроизводя сводку Совинформбюро, криво улыбающийся уродец выдает почти балетные па, то обозначает «ласточку», то перебирается по земле почти как игуана. Это нечисть, фальшивая гадость, нечеловек, потому так неестественна и манера движения по сцене. А сцена расстрела двух братьев поставлена тоже как танец — полуфантомное, невозможное кружение двух обнявшихся парней по сцене на фоне отвернувшегося к заднику строя передает вот это чувство нереальности: ну ведь быть не может, что их сейчас за такую ерунду свои же убьют. В спектакле заняты вчерашние студенты Школы-студии МХАТ (и три студента нынешних), и все они ненамного старше своих героев. Говорят, режиссер специально возил актеров на неделю в сегодняшнюю военную часть, чтобы прочувствовали; не знаю, насколько это помогло, ведь главное ощущение «не вырваться» при таких учебных поездках возникнуть не может. Но с помощью этого опыта или просто с помощью актерских талантов, умения представить себя в предлагаемой ситуации, каждый из актеров сыграл замечательно — и можно лишь пожалеть о том, что в программке все дебютанты обозначены списком, без распределения ролей. Понятно, что это не случайно: театр пытается сыграть «общую» историю, не разделяя людей; но вообще-то общая история войны в том виде, в каком ее сегодня можно выносить и в каком, кажется, ее рассказывает Рыжаков, это именно история отдельных, частных людей. Таким образом, общий список в программке противоречит спектаклю. Впрочем, всех этих актеров (тьфу-тьфу-тьфу!) мы еще наверняка узнаем по отдельности в других спектаклях: важно то, что в МХТ пришло новое поколение, которое стоит поприветствовать. Спектакль начинается русской песней, заканчивается английской. Вьетнам тоже рядом. Недалеко и Чечня, но вот об этом в спектакле ни слова — ряд каждый может достраивать сам. Пресса Анна — это ты, Ирина Пекарская, Startup, СТД РФ, 13.04.2020 Толстой — Гроссман — Крымов, Людмила Привизенцева, ЗОНД Новости, 11.10.2018 Фоторепортажи с премьеры спектакля «Серёжа», 9.10.2018 В МХТ имени Чехова сообщили, что на премьере спектакля Дмитрия Крымова будет аншлаг, ТАСС, 9.10.2018 То ли девушка, а то ли виденье, Ирина Корнеева, Российская газета, 12.05.2016 Так захотелось выпить…, Лариса Каневская, Театральный мир, № 1, 28.01.2016 Телеверсия юбилейного вечера Олега Табакова, Первый канал, 16.01.2016 Олег Табаков предпочел дифирамбам семейный вечер, Анжелика Заозерская, Вечерняя Москва, 15.11.2015 Ургант захотел стать Табаковым, Марина Райкина, Московский комсомолец, 15.11.2015 Одиссея фарфорового Эдварда, Анна Балуева, Комсомольская правда, 20.11.2014 Мнимые величины, Кристина Матвиенко, Colta.ru, 9.04.2014 Вырыпаевская вакханалия, Александра Солдатова , Новая газета, 9.04.2014 Сказка для всех, Наталия Колесова, Планета Красота, 12.2011 Здравствуйте, мальчики, Анна Гордеева, Время новостей, 22.09.2010 Не как на войне, Марина Райкина, Московский комсомолец, 22.09.2010 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
