«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова | Мой первый ПавичДарья Коробова, Независимая газета, 23.04.2002 Единственную пьесу Милорада Павича «Вечность и еще один день» желали ставить десятки храбрецов еще до того, как она была опубликована. Когда же пьесу прочли, многим пришлось оставить эту идею: драматический гипертекст Павича оказался весьма далек от их представлений о сценичности. Предпринятые же попытки носили характер лабораторный, студийный и света не увидели. Все писали Павичу электронные письма на английском языке, тот отвечал с радушной готовностью и просил только прислать ему режиссерскую экспликацию и программку. Удивительное дело — русскоязычная премьера все же состоялась и где — на главной театральной площадке города, во МХАТе имени Чехова. Милорад Павич, исследующий человека как некую модель планетарного масштаба, как существо сложносочиненное, сновидящее, единственно подходящим ключом к дешифровке этого странного природного явления видит поэтизированную мифологию. Хитрец Павич сам занят мифотворчеством и сам стал персонажем вполне мифологическим, из его рук читатель (а теперь и зритель) готов принять любое разъяснение собственной природы. Плюс — любопытство: зрители сами могут выбрать, какой у спектакля будет конец. Короче, на первых порах МХАТ может не тревожиться за судьбу постановки. Символистские драмы МХАТу всегда давались с трудом. Постановка Владимира Петрова чем-то отчаянно напоминает сценический пересказ «Синей птицы» Метерлинка: Душа сахара, Душа Калины… Души по старинке наряжены в белые чепчики и прочее, и прочее. В общем, снова на сцене — богатая иллюстрация того, что режиссер вычитал в пьесе. Каждая ассоциация самоценна и мощно акцентирована, поэтому возникает ощущение, что спектакль состоит из одних акцентов, а не драматургии. Вот погибшая Калина (Дарья Мороз) стягивает с головы волосы, внезапно оказавшиеся париком. Через пятнадцать минут сценического времени возникает следующее описание смерти: «С него вдруг разом облезли все волосы, точно с его мертвой головы сняли меховую шапку». Ну все, теперь ясно. Видимо, не отыскав сценической логики в оригинальном тексте Павича, режиссер несколько перекроил его в соответствии с собственным видением театральности. Вышел странный дайджест избранных глав «Хазарского словаря», к театру все же имеющий немного отношения. Эдакая Библия для детей с цветными картинками. За драматургию и динамику спектакля отвечают сценограф Валерий Левенталь и художник по свету Дамир Исмагилов. Агрессивная среда, выстроенная ими, живет активной жизнью, трансформируется, меняется с ультразвуковой скоростью. Иной динамики в постановке нет. Есть некие чтения среди стилизованных руин греческого театра. Не очень-то внятные, потому как адекватного пьесе театрального языка режиссер не изобрел. Спектаклю сложно дать какое-либо жанровое определение. Назвать ли его, следуя замыслу Павича, театральным деликатесом, который не всякому по вкусу, не каждому по карману? Увы, но распластанное во времени и пространстве действо обладает настолько разнообразным вкусовым букетом, что и пробовать боязно. До сих пор не разгаданный замысел Павича-драматурга подменен здесь театральной интригой, трюком с выбором мужского-женского финала. Очень уж похоже на рекламную провокацию — и вправду начинает казаться, что стоит посмотреть спектакль еще раз, для полноты картины. Единственное, что удалось, так это отвлеченная история любви. Несмотря на отсутствие всяческих законов актерского существования в спектакле, Дарья Мороз (Калина) и Егор Бероев (Петкутин) изо всех своих молодых сил придумывают законы собственные. Пусть несовершенные, пусть не вполне еще ясные, но доступные зрительскому чувствованию. Почему-то молодым актерам это часто удается вопреки густо навороченному режиссерскому формализму. Наверное оттого, что о любви они помнят чуточку больше и ни о чем другом играть не желают. Вышедший на поклоны автор выглядел необычайно растроганным — он-то мудрец, он знает, что первый день пьесы прожит и впереди, возможно, вечность. Пресса Пальцем ноги?, Лев Аннинский, Версты, 8.10.2002 Альтернатива вечности, Александр Смольяков, Век, 24.05.2002 Балканский синдром, Павел Руднев, Ваш досуг, 13.05.2002 Затерянные в постмодерне, Мария Львова, Вечерний клуб, 8.05.2002 Вечность и еще один день, Майа Одина, Афиша, 4.05.2002 Интерактивный комплексный обед, Александр Соколянский, Ведомости, 27.04.2002 Мхатовская каракатица, Артур Соломонов, Газета, 26.04.2002 Право выбора, Григорий Заславский, Русский Журнал, 25.04.2002 Интерактивные песни западных славян, Наталия Каминская, Культура, 25.04.2002 Москву посетил известный югославский писатель Милорад Павич, НТВ. ru, 24.04.2002 Вечность мужская и женская, Ирина Корнеева, Время МН, 24.04.2002 Милорад Павич: Во время бомбежек НАТО я чистил яблоки, Зинаида Лобанова, Комсомольская Правда, 24.04.2002 Во МХАТе зрители голосуют за «розовый» или «голубой» спектакль, Ярослав Щедров, Комсомольская Правда, 24.04.2002 Вечность: между мужским и женским концом, Марина Райкина, Московский комсомолец, 23.04.2002 МХАТ изнасиловал женскую версию, Елена Волкова, Газета.ru, 23.04.2002 Выбирай или проиграешь, Елена Ямпольская, Новые известия, 23.04.2002 Мой первый Павич, Дарья Коробова, Независимая газета, 23.04.2002 Миссия невыполнима, Марина Давыдова, Время новостей, 23.04.2002 «Вечность» слегка затянулась, Роман Должанский, Коммерсантъ, 23.04.2002 Мальчики направо, девочки налево, Алексей Филиппов, Известия, 23.04.2002 Меню для театрального ужина, Александра Лаврова, Ваш досуг, 1.04.2002 Владимир Петров: «Главный режиссер — муж, приглашенный — любовник», Алексей Филиппов, Известия, 21.03.2002 Милорад Павич: Вы освободились на десять лет раньше нас, Юлия Кантор, Известия, 10.09.2001 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
| | АРХИВ СПЕКТАКЛЕЙ | |