«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова | Жена дезертираОльга Егошина, Новые Известия, 19.01.2006 На премьеру спектакля по своей повести «Живи и помни» в МХТ приехал Валентин Распутин. Писатель, очень настороженно относящийся к попыткам инсценировок своих произведений, мхатовскую версию принял и одобрил. Деревенская проза, ставшая мощным направлением в русской литературе второй половины ХХ века, нечастый гость на театральной сцене. В истории осталось всего несколько спектаклей. Постановка Георгия Товстоногова «Три мешка сорной пшеницы», по Владимиру Тендрякову, где раненый фронтовик Кистерев (Олег Борисов) срывал свой протез, чтобы ударить обидчика-уполномоченного. «Деревянные кони», по Федору Абрамову, на Таганке с их расшитыми половиками, деревянными боронами, оборачивавшимися то подносами с хлебом, то решетками камер. Легендарные «Дом» и «Братья и сестры» в МДТ с их поэзией и правдой жизни деревни Пекашино. Недавний приезд «Братьев и сестер» в Москву стал событием, и рискну предположить, новый мхатовский спектакль «Живи и помни» — дань мощному впечатлению. Новый спектакль Малой сцены МХТ больших задач по воссозданию жизни деревушки Атамановка с правого берега Ангары перед собой не ставит. Спектакль принципиально камерный по звучанию и целям. Постановка Владимира Петрова начинается с детской игры: четверо взрослых и трое детей выбирают игры-загадки. Актеры окликают друг друга по реальным именам: Дима, Даша. Почти без паузы игра переходит в рассказ о дезертире, сбежавшем после госпиталя и появившемся тайком у родного дома. На сцене сооружен помост, на помосте стоит куб со стеклами, как бы покрытыми инеем. Есть такие стеклянные маленькие игрушки: в кубике можно различить дом в деревне, дым из трубы, а если игрушку встряхнуть, то внутри начинается метель. Когда солдат Андрей (Дмитрий Куличков) и его жена Настена (Дарья Мороз) обнимаются в этом кубе, то спецмашинка организовывает красивую мини-метель. Красота требует жертв, и весь спектакль главные герои то так, то эдак ворочают подвижные стенки куба, составляя фигуры под разными углами. Помост в конце спектакля пойдет наверх, «утапливая» собою куб и дотягиваясь до полосы горизонта, где свет создает иллюзию простора моря. Но эта стильная упаковка сценографа Игоря Капитанова остается рамкой, скорее мешающей, чем помогающей существованию актеров. Исполнитель роли Михеича Сергей Сосновский, недавно перешедший в МХТ и уже выдвинувшийся на первые роли, стал камертоном спектакля. Он убедителен и театрален, появляясь то бакенщиком дедом Матвеем, то выжигой Иннокентием Ивановичем, то вернувшимся односельчанином-красноармейцем. Но главная роль Сосновского — отец, чей сын «потерялся» после госпиталя, — ведется с точным соблюдением стиля спектакля, сочетающего натурализм подробностей и приподнятость сказовой интонации. Его Михеич жалеет невестку и сына и негодует на них. Он умеет быть добрым, уча ходить на костылях недужную жену, а когда волна ненависти затопляет разум, умеет стать беспощадным: «Плохо тебе, дева, будет». Сын Андрей именно у него унаследовал мятущуюся душу. С Дмитрием Куличковым в нашем театре появился давно не являвшийся (со времен Шукшина) тип «шалого мужика», способного и на разбойничье дело, и на подвиг. Опасливые движения загнанного зверя, ни в чем не знающего меры: ни в любви, ни в ненависти. Он обещает: «Предашь — мертвый приду язык вырвать» так, что его герою верится. Такой и любит изо всех жил, но и убьет без раздумий, если волна накатит. Гибель живет где-то рядом с этим героем, и как ни хлопочи жена, — такого не спасешь, не сохранишь. Дарья Мороз играет Настену той самой русской женщиной, которая есть лучшее, что Россия произвела на свет. Тихая, голоса не поднимет, скромная, — сразу и не разглядеть, разве о ямочки на щеках споткнешься. Ее героиня обладает той нравственной силой, рядом с которой тушуются самые героические герои. Перед Дарьей Мороз стоит сложная задача сыграть идеал так, чтобы он оказался живым, достоверным, убедительным. И ей это удается. Ее Настена кажется женщиной, которая, несомненно, жила и дышала, только нам с ней встретиться не довелось. Спектакль «Живи и помни» в МХТ напоминает осторожную и пристрелочную разведку областей, ранее нехоженых. И результаты ее обнадеживающи. Оказывается, сегодняшнему театру вполне под силу поднять целый пласт литературы. Есть и силы, и исполнители, и - главное — зрительный зал, готовый откликнуться. Пресса Жили и помнили: советская проза на сцене МХТ, Павел Руднев, Деловая газета «Взгляд», 8.03.2006 Ледяной дом, Ирина Алпатова, Культура, 26.01.2006 Русь уходящая, Григорий Заславский, Независимая газета, 24.01.2006 Оглянись без гнева, Итоги, 23.01.2006 Ледяной дом, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 21.01.2006 Рисковал, но выиграл, Алексей Филиппов, Московские новости, 20.01.2006 Как бы их не забыть?, Олег Зинцов, Ведомости, 20.01.2006 Расстройство памяти, Роман Должанский, Коммерсант, 20.01.2006 Любовь в кубе, Глеб Ситковский, Газета, 19.01.2006 Валентин Распутин: Это у меня лучшая Настена, Павел Басинский, Российская газета, 19.01.2006 Жена дезертира, Ольга Егошина, Новые Известия, 19.01.2006 По морозу босиком, Артур Соломонов, Известия, 19.01.2006 Валентин Распутин, писатель: «Я стал терпимее к своим оппонентам», Марина Давыдова, Известия, 17.01.2006 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
| | АРХИВ СПЕКТАКЛЕЙ | |