«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова | Расстройство памятиРоман Должанский, Коммерсант, 20.01.2006 На Малой сцене Художественного театра сыграли премьеру спектакля по давней повести Валентина Распутина «Живи и помни». Зачем Владимир Петров поставил этот спектакль, пытался понять РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ. Зрителю, которого приглашают на «Живи и помни», впору несколько раз переспросить: а точно ли в Камергерский переулок направляться, не на Тверской бульвар? Произведения Валентина Распутина, в прошлом честного советского писателя, а ныне угрюмого почвенника и борца с тлетворным влиянием новых времен, привычнее видеть на афишах МХАТа имени Горького под руководством Татьяны Дорониной. Почему вдруг именно Валентину Распутину выпало стать афиш связующей нитью (речь, конечно, не о классических, а о современных авторах), очень хотелось прояснить для себя на спектакле. Режиссер Владимир Петров поставил очень простой и безыскусный вечер. Никакого предметного мира, никаких подробностей военного житья-бытья сибирской деревни, в которую тайно, дезертиром, возвращается Андрей Гуськов. История, рассказанная в «Живи и помни», тем, кто читал повесть, не забудется: жена Гуськова Настена тайно ходит к мужу на свидания, они, до войны бездетные, теперь будто бы заново узнают друг друга; через несколько месяцев Настена понимает, что беременна, а когда в деревне начинают подозревать, что Андрей где-то рядом, женщина топится. Художник Игорь Капитанов придумал для истории эффектное и красивое оформление. В центре пустого деревянного помоста стоит прозрачный пустой куб, плоскости которого тронуты морозными ледяными узорами. Разъезжаясь на половинки, кубик преобразует все игровое пространство, а в собранном виде он остается лесным убежищем для несчастного преступника. Когда Андрей впервые овладевает женой после долгой разлуки, он зажимает ее между плексигласовыми стенками, а сам бьется телом о ровную поверхность. Когда лед первого недоверия тает, они сливаются в танце, заключенные внутри ледяной камеры — поддувом в кубике устраивают снежную бурю, а с потолка героям светят лампы-звездочки. Ясно, что именно их встречи — главное в спектакле МХТ. Прочие персонажи, чтобы не отвлекали, поручены всего двум актерам: всех деревенских мужчин играет Сергей Сосновский, женщин — Янина Колесниченко. Играют хорошо, но почему-то в совершенно разных манерах, господин Сосновский — почти не меняясь, сосредоточенно и скупо, госпожа Колесниченко — напротив, весьма остро, демонстрируя быстрые превращения характерной актрисы. Впрочем, важно не это странное разностилье, а то, что Владимир Петров последовательно «расчищает» вверенное ему пространство от лишних и якобы ненужных подробностей. Он хотел поставить притчу. Настену играет Дарья Мороз, Андрея — Дмитрий Куличков. Отрадно, что роли героев «Живи и помни» поручили способным молодым актерам. Главной в этом дуэте и для автора, и для тех, кто выбирал произведение для постановки, была, несомненно, Настена. Но в сценическом дуэте заметно сильнее на премьере выглядел господин Куличков, актер с сильным темпераментом, со сценической хваткой и внутренним стержнем, и, если все будет развиваться по справедливости, с большим будущим. И отчаяние, и затравленность, и беззащитность обреченного чувствуются в его Гуськове. Но в игре и Дмитрия Куличкова, и Дарьи Мороз чувствуется некая неутоленность, какой-то острый голод по более точным и разнообразным заданиям. Отсутствие оных не дают сценическим характерам по-настоящему укрупниться. В этом и заключается главная проблема спектакля. Ведь Валентин Распутин никаких притч не писал. «Живи и помни» является, если использовать старые добрые понятия, типичной социальной драмой. Повесть эта весьма конкретна и привязана ко времени — кстати, не только к тому, о котором в ней идет речь, но и к тому, когда она была написана и напечатана. Тогда, в начале 70-х, она стала большим общественно-литературным событием. В сравнении с официозной макулатурой той эпохи повесть «Живи и помни» по праву была записана в выдающиеся произведения. Если же взять в расчет все то - и русское, и зарубежное,- что в то время было запрещено, а потому неизвестно читателю, значение распутинской прозы меркнет. Трезвое понимание смены масштабов вкупе с внутренними противоречиями спектакля оставляет от премьеры МХТ чувство отсутствия внятных побудительных мотивов для постановки — досадное ощущение, кстати говоря, очень часто навещающее присяжного зрителя на спектаклях последнего времени. Ну, с чего вдруг именно сейчас «Живи и помни»? Спектакль не дает ответа. Как будто взгляд продюсера тревожно скользил по книжной полке — а там столько неизвестного, непроверенного, незнакомого — и вдруг с облегчением зацепился за знакомое название. Когда-то оно всем нам очень нравилось. Так почему бы не заполнить им свободную строчку в репертуаре? Пресса Жили и помнили: советская проза на сцене МХТ, Павел Руднев, Деловая газета «Взгляд», 8.03.2006 Ледяной дом, Ирина Алпатова, Культура, 26.01.2006 Русь уходящая, Григорий Заславский, Независимая газета, 24.01.2006 Оглянись без гнева, Итоги, 23.01.2006 Ледяной дом, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 21.01.2006 Рисковал, но выиграл, Алексей Филиппов, Московские новости, 20.01.2006 Как бы их не забыть?, Олег Зинцов, Ведомости, 20.01.2006 Расстройство памяти, Роман Должанский, Коммерсант, 20.01.2006 Любовь в кубе, Глеб Ситковский, Газета, 19.01.2006 Валентин Распутин: Это у меня лучшая Настена, Павел Басинский, Российская газета, 19.01.2006 Жена дезертира, Ольга Егошина, Новые Известия, 19.01.2006 По морозу босиком, Артур Соломонов, Известия, 19.01.2006 Валентин Распутин, писатель: «Я стал терпимее к своим оппонентам», Марина Давыдова, Известия, 17.01.2006 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
| | АРХИВ СПЕКТАКЛЕЙ | |