«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова | Любовь в кубеГлеб Ситковский, Газета, 19.01.2006 Примерно полгода назад на Малой сцене МХТ имени Чехова уже ставили спектакль о вернувшемся с войны солдате и о его встрече с женой. Рассказ Андрея Платонова «Возвращение» был приспособлен режиссером Юрием Ереминым к сцене небрежно, впопыхах, кое-как (к юбилею Победы поспеть торопились), и что тут удивительного, если спектакль получился никаким, мертворожденным. Но вот прошла юбилейная горячка, и МХТ задним числом совершил попытку реабилитироваться за неудачу. Спектакль Владимира Петрова «Живи и помни» по повести Валентина Распутина оказался удивительно точен по актерским работам и просто по-хорошему человечен.Деревенщик Валентин Распутин — писатель, нисколько не схожий своим письмом с Андреем Платоновым, но «Живи и помни» (1974) в самом деле напрашивается на прямое сопоставление с рассказом «Возвращение» (1946). Хотя гвардии капитан Иванов (у Платонова) вернулся с фронта открыто, как демобилизованный герой, а Андрей Гуськов (у Распутина) пробрался в родные края тайком, по-дезертирски, тематически распутинская и платоновская вещь мало чем различаются. Два человека, разделенных на долгие годы войной, заново познают друг друга, изумляясь тому, насколько же мало знали себя прежде. Ожесточившийся, отвыкший от любви солдат и женщина, терпеливо дожидавшаяся его: этот вечный сюжет изучен мировой литературой вдоль и поперек еще с тех пор, как Гомер рассказал нам об Одиссее и Пенелопе. В противоположность режиссеру Юрию Еремину, снабдившему свое «Возвращение» массой умилительных ретроподробностей (репродуктор, песенки про синий платочек и друзей-однополчан, черно-белые фотографии на стене), Владимир Петров, напротив, стремится передать универсальную историю и оттого лаконичен. Посреди пустой сцены водружен прозрачный куб-трансформер с налипшими морозными узорами по краям (художник Игорь Капитанов), а внутри него, видимо, запрятана тайна, которую во что бы то ни стало следует хранить Настене (Дарья Мороз). Ни единая душа (ни свекровь, ни свекор, ни близкая подружка) не должна знать, что неподалеку от деревни, за Ангарой, прячется на зимовье ее муж-дезертир (Дмитрий Куличков). Вся эта игра с кубом (грани то широко распахиваются, разлучая героев, то закрывают их от всего мира, и тогда там, внутри, для этих двоих может вдруг разразиться потрясающей красоты снежная вьюга) остроумна и изобретательна. Но она не стоила бы и медного пятака, когда бы не точные актерские решения. По-монашески скупая пластика Дарьи Мороз, закутанной в темный полушалок, отдаленно напоминает об иконописных мадоннах, и сделано это, видимо, неспроста. У самого Распутина, когда речь заходит о Настене, сплошь и рядом рассыпаны прозрачные намеки на Деву Марию. «Богородица ты моя!» — гордится муж, узнав о ее тайной беременности, а сама она отбрехивается от любопытных деревенских кумушек, что зачала, дескать, от Святого Духа. В игре Дмитрия Куличкова очень здорово передана смесь молодецкой бравады и совершенно ребячливой растерянности перед мудрой и многотерпеливой женщиной, с которой он знакомится будто заново. Самая тяжелая задача в случае с «Живи и помни» состояла, пожалуй, в создании правильной инсценировки. Слишком уж существенной для распутинской прозы кажется заковыристая авторская речь, струящаяся, как река Ангара. Александр Солженицын утверждал даже, что «Распутин не использователь языка, а сам живая, непроизвольная струя языка». Когда по живому режешь диалоги из прозаического текста, готовься к неминуемым потерям. В спектакле Владимира Петрова такие потери свелись к минимуму, но иногда кажется, что режиссер, пожалуй, даже излишне бережен к авторскому тексту и резать во избежание пробуксовки действия следовало решительнее. А что точно пошло во благо спектаклю, так это резкое сокращение числа исполнителей. Сергей Сосновский и Янина Колесниченко с азартным удовольствием переиграли всех деревенских персонажей, включая молодух и старушек, пенсионеров и партийных активистов. Без этой их ребячливости, без сохранения должной дистанции между спектаклем и распутинской повестью ничего путного в результате и не получилось бы. Пресса Жили и помнили: советская проза на сцене МХТ, Павел Руднев, Деловая газета «Взгляд», 8.03.2006 Ледяной дом, Ирина Алпатова, Культура, 26.01.2006 Русь уходящая, Григорий Заславский, Независимая газета, 24.01.2006 Оглянись без гнева, Итоги, 23.01.2006 Ледяной дом, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 21.01.2006 Рисковал, но выиграл, Алексей Филиппов, Московские новости, 20.01.2006 Как бы их не забыть?, Олег Зинцов, Ведомости, 20.01.2006 Расстройство памяти, Роман Должанский, Коммерсант, 20.01.2006 Любовь в кубе, Глеб Ситковский, Газета, 19.01.2006 Валентин Распутин: Это у меня лучшая Настена, Павел Басинский, Российская газета, 19.01.2006 Жена дезертира, Ольга Егошина, Новые Известия, 19.01.2006 По морозу босиком, Артур Соломонов, Известия, 19.01.2006 Валентин Распутин, писатель: «Я стал терпимее к своим оппонентам», Марина Давыдова, Известия, 17.01.2006 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
| | АРХИВ СПЕКТАКЛЕЙ | |