«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова | Сонечку нельзя смотретьЕлена Ковальская, Афиша, 11.10.2002 Вот спектакль, который растрогает донельзя, не оскорбит слуха и не обидит глаз. Не оскорбит, потому что на сцене звучит отменная проза. Не обидит, потому что обижать ему совершенно нечем: смотреть там не на что, это театр без театра. Режиссер — актриса и преподаватель сценической речи в Школе-студии МХАТ Марина Брусникина. В прошлом сезоне поставила на новой сцене МХАТа «Пролетного гуся» по двум астафьевским рассказам, в этом сезоне выпустила театральную версию повести Улицкой. В спектакле Брусникиной актеры делают то же, что студенты на экзаменах по сценречи: по очереди читают прозу. Более того, сама Брусникина делает то же, что делали Петр Фоменко в «Одной абсолютно счастливой деревне», Кама Гинкас в «Даме с собачкой», Оля Мухина в своих пьесах, Ксения Драгунская в пьесе «Ощущение бороды» и многие другие, только гораздо простодушней. Все они борются с тем, что Аристотель называл «мимезис праксис». То есть разрушают основу основ театра — подражание действию. Вот что происходит в пьесах? В пьесах люди каким-то образом действуют. Действуют — и произносят диалоги. А у Гинкаса в «Даме с собачкой», например, Буров и его дама проводят в беседах друг с другом десятую часть времени — в остальное время они говорят вслух о своих поступках или попросту молчком что-нибудь изображают. Например, Буров молча посыпает даму камешками, показывая, как он ее любит. У Ксении Драгунской герои проговаривают и диалоги, и ремарки, что избавляет их от необходимости эти ремарки отыгрывать. «Марина листает тетрадку и начинает волноваться, — говорит в спектакле по Драгунской актриса Елена Захарова, слегка кокетничая и не думая при этом волноваться. — Очень интересно, просто замечательно, вот это и есть настоящий народ». От всего этого театра не становится меньше — просто делается разнообразнее его язык. А в спектаклях Марины Брусникиной театр вообще не запланирован. «Сонечка» — это аудиокомпозиция: группа молодых и обаятельных актеров по очереди (один начинает, другой подхватывает) читают повесть Людмилы Улицкой о советских Лии и Рахили. Старая Лия, которую по сюжету зовут Сонечкой, и молоденькая Рахиль по очереди были женами Иакова, одного хорошего художника. То, что Лия-Сонечка искала убежища от житейских тягот в книжках, позволило актерам почитать вслух много чего помимо Улицкой — начиная с Елены Молоховец, заканчивая «Валленштейном» Шиллера. А то, что их способ существования похож на пение а капелла, развязало им языки: они стали буквально петь, разложив мелодии на несколько голосов. Звучит это в высшей степени культурно — тут и Улицкая, и Шекспир, и Юлиан Тувим с Жаком Превером. И я бы с радостью советовала эту милую «Сонечку» посмотреть. Хотя уместнее было бы порекомендовать ее послушать. Пресса Володин и володинское, Татьяна Ратобыльская, Петербургский театральный журнал, 02.2005 Литературная идиллия, Ольга Фукс, Ваш досуг, 29.10.2002 Ярче всего бог рисует белым, Елена Дьякова, Новая газета, 24.10.2002 Сонечку нельзя смотреть, Елена Ковальская, Афиша, 11.10.2002 Сонечкина хрестоматия, Павел Руднев, Независимая газета, 8.10.2002 Тихоня-Сонечка, Евгения Поливанова, Газета.Ru, 7.10.2002 Уроки чтения, Роман Должанский, Коммерсантъ, 4.10.2002 МХАТ прочитал Улицкую, Светлана Свининникова, Ежедневные новости. Подмосковье, 3.10.2002 Сонечки да танечки, Ирина Корнеева, Время МН, 2.10.2002 Театральная проза, Алексей Филиппов, Известия, 1.10.2002 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
| | АРХИВ СПЕКТАКЛЕЙ | |