«Наш Чехов». Вечер к 150-летию А. П. Чехова | Читали и плакали, 15.06.2004 Не знаешь, как писать об этом спектакле. Хладнокровно разбирать его художественные достоинства, корить за недостатки мешает содержание. Картина, описанная новейшим лауреатом Букеровской премии Рубеном Давидом Гонсалесом Гальего, столь душераздирающая, что даже известные своим злоязычием литературные критики в свое время отказывались от попытки судить эту книгу с профессиональной точки зрения. Так и тут. Совершенно очевидно, что режиссера Марину Брусникину и группу молодых мхатовских актеров потрясли истории о детских домах для инвалидов, куда бестрепетно отправлют умирать беспомощных детей. Почти с уверенностью можно сказать, что они читали и плакали, как всякий сколько-нибудь чувствующий человек, взявший в руки «Белое на черном». И не просто плакали, их пылкие сердца требовали действия. В конце спектакля публике объявили, что в фойе проводится сбор денег в помощь вполне определенному детскому дому, и растревоженные, тайком утирающие слезы зрители бросали в ящик деньги, не жалея. И значит, все правильно, благородно, действенно. Скажите, как тут быть театральному критику?На театрализованной читке литературных произведений актриса и педагог Школы-студии МХАТ Марина Брусникина специализируется давно. В одном только чеховском МХАТе она сделала «Пролетного гуся» Виктора Астафьева, «Сонечку» Людмилы Улицкой, «Легкий привкус измены» Валерия Исхакова, ну а потом пошло-поехало: «Цыганы» в Театре им. Пушкина, «Ай да Пушкин. ..» в «Сатириконе»… То, что поначалу показалось занятным экспериментом, встало на поток и уверенной рукой теперь тиражируется. Что называется, с чувством, с толком, с расстановкой. Считается, что Брусникина нашла свой стиль, но по существу все это похоже на хорошо известный с советских времен литмонтаж — выходят актеры и с выражением читают разные тексты. Многие переходят из одного спектакля в другой и уже приноровились к выбранному жанру, как говорится, набили руку. Считается, что спектакли Брусникиной прежде всего культурная акция. Вот, мол, в век торжествующей попсы приходят люди (пусть в маленький зал Новой сцены) и два часа слушают серьезную литературу. Как хорошо. И опять не возразишь, очень даже неплохо. А все же это не просто читка, но еще и интерпретация, пусть неявная, невольная, от стараний актеров происходящая. Рубен Гальего написал свою книгу сухо, почти бесстрастно. Мхатовские актеры жмут слезу на всю катушку. Они читают текст с таким демонстративным «разрывом аорты», с таким общественным пафосом, что ты не знаешь, куда себя деть от неловкости, очень уж все тут чересчур. В то время как автору, столь искренне их возбудившему, ни надрыв, ни пафос вовсе не свойственны. Он писал эту горькую книгу о своей (и не только) жизни отнюдь не для того, чтобы взять нас за грудки и трясти что есть мочи в праведном гневе на несправедливость и бездушие советской действительности. Но чтобы подобные ему (и не только) знали, как можно выжить в условиях, для жизни непригодных. А театр слезу из нас выбил и успокоился. Пресса Над всей Россией облачное небо, Елена Ямпольская, Русский курьер, 19.06.2004 Землю тянем зубами за стебли, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 18.06.2004 Записки из детского ада, Ирина Алпатова, Культура, 17.06.2004 Читали и плакали, Итоги, 15.06.2004 Давайте изменим мир, Алена Данилова, Yтро.ru, 15.06.2004 Чтение несчастного испанца, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 11.06.2004 Перевели в ч/б, Артур Соломонов, Известия, 11.06.2004 Воля к жизни, Павел Руднев, Ваш досуг, 8.06.2004 «Белое на черном» во МХАТе, Коммерсант Weekend, 4.06.2004 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
| | АРХИВ СПЕКТАКЛЕЙ | |