Иннокентий Михайлович Смоктуновский

(28.3.1925, дер. Татьяновка, Томская обл. — 3.8.1994, Кубинка, Московская обл.)

Народный артист СССР (1974).

Родился в крестьянской семье. В 1943 г. был мобилизован в армию, попал в плен, бежал, вступил в партизанский отряд (награжден медалью «За отвагу», которую ему вручили в 1992 г. прямо на сцене Художественного театра после спектакля «Мольер»).

В 1945-1946 гг. учился в театральной студии в Красноярске. Потом около десяти лет работал в провинции — в театрах Норильска, Махачкалы, Волгограда. В 1955 г. приехал в Москву, показывался в разных театрах, где получил отказ. Устроился работать в Студии киноактера при Мосфильме. После роли Фарбера в фильме «Солдаты» (1957) был приглашен Г. А. Товстоноговым на роль Мышкина в спектакль «Идиот» по Достоевскому. С 1960 г. работал главным образом в кино. Среди наиболее известных ролей — Куликов («Девять дней одного года», реж. М. Ромм), Гамлет («Гамлет», реж. Г. Козинцев). В 1973 г. сыграл в Малом театре царя Федора в спектакле «Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого.

С 1975 до конца жизни — артист Художественного театра.

Роль князя Мышкина, сыгранная Смоктуновским в 1957 г., стала открытием не только новой актерской индивидуальности, но нового стиля актерской игры. «В исполнении Смоктуновского князь Мышкин — весна света, та самая ранняя весна, что начинается в воздухе, освещении», — писал Н. Берковский. Одухотворенный, распахнутый навстречу миру, точно светящийся изнутри тихим радостным светом, его Мышкин казался пришельцем, существом иной расы, окружающие люди становились лучше от одного его присутствия. Рельефность каждого жеста, выразительность тела заставляли вспоминать Михаила Чехова. Смоктуновский был близок Чехову и масштабом таланта, и типом актерской личности — та же тяга к героям с трагической судьбой и без трагического характера, то же обдуманное вдохновение, гипнотическая власть над зрительным залом, та же тяга к безудержному лицедейству и осязательная достоверность воплощения жизни человеческой души.

Смоктуновский пришел в МХАТ в тот момент, когда в театр пришло много крупных актеров «со стороны». Но было в индивидуальности артиста качество, которое Олег Ефремов назвал «генетической близостью» к мхатовской школе. «Раньше в работе над ролью у меня быстро наступал такой момент: ну, вот дошел до стенки, герой исчерпан. А теперь я знаю: в стенке есть дверь, за ней — другая комната, а там еще третья, четвертая… Важно, чтобы актер и через него зритель чувствовал: человек неисчерпаем, человек бесконечен», — определял свое творческое кредо Смоктуновский. Эту бесконечность он сыграл в первой роли на сцене МХАТ — в роли Иванова в чеховском спектакле 1976 г. Его Иванова мучило чувство стыда, он страдал от невыносимого разлада идеала и действительности. Артист наделил своего героя неправильным изяществом облика, особой воздушной походкой, нервной подвижностью аристократических рук. Было понятно, почему от этого Иванова сходят с ума женщины. И вместе с тем он был бесконечно, как-то царственно одинок, все время как будто зяб и никак не мог найти покойного места… Чеховские герои, мир чеховской драматургии оказались необычайно близкими Смоктуновскому. Тонкий стилист с великолепным чувством слова, мастер интонации, он строил роли чеховских героев на колебаниях светотени. Страдающий, все понимающий и по врожденной деликатности скрывающий свои чувства Гаев («Вишневый сад»). Сдержанный и по-настоящему значительный Серебряков («Дядя Ваня»). Наконец, доктор Дорн — стареющий денди, сочувствующий молодым бунтарям, элегантный умница, знающий цену себе и миру. Именно Дорн придавал в «Чайке» (1980) точный масштаб и смысл происходившим событиям. Запоминалось, как в три прыжка, нарушая все законы физики, он летел на звук выстрела Константина. В иной манере была сыграна роль Порфирия Головлева в спектакле «Господа Головлевы», поставленном в 1984 г. Львом Додиным. Его Иудушка был наделен мерзкой прелестью: он заговаривал-завораживал свои жертвы. Химерический и до ужаса достоверный его Иудушка объединял два мира — реальный и мир «умертвий»". Постепенно все отчетливее «потустороннее» проступало в его облике. Смоктуновский играл нравственный и физический распад человека. постепенно сходящего в безумие. В «Кабале святош» (1988) Смоктуновский играл Людовика — усталого, ироничного властителя, развлекающегося «королевскими играми» с Мольером — Ефремовым. В паре с Генделем-Ефремовым Смоктуновский сыграл Баха в «Возможной встрече» (1992). Последняя его работа во МХАТ — репетиции Арбенина в «Маскараде» в 1994 году.

О. Егошина