Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Мокрые формулы

Марина Шимадина, Коммерсантъ, 17.03.2003
Так уж получается в последнее время, что на смену лирикам в театр приходят физики. В обоих подведомственных Олегу Табакову театрах это происходит буквально на глазах. Не успели во МХАТе выпустить премьеру «Копенгагена» (см. Ъ от 27 февраля), в котором два физика битых три часа спорят о квантах и ядерных реакциях, как в «Табакерке» тоже заговорили о законах термодинамики, ньютоновском детерминизме и формулах итерации. 
В «Аркадии» современного английского драматурга Тома Стоппарда формулы, графики, архивные бумаги и исторические свидетельства играют такую же роль, как в обычных пьесах — романы, измены и свадьбы. И трудно поверить, но зритель, который вроде бы уже привык, чтобы его развлекали и «не грузили», как завороженный послушно сидит и внимает умным рассуждениям ученых, как будто и для него жизненно важно, убил или нет когда-то лорд Байрон на дуэли третьеразрядного поэта Эзру Чейтера и можно ли, определив положение и направление движения всех атомов во вселенной, составить формулу будущего. Как сказал бы один из героев пьесы: «Какое мне дело до того, сжимается вселенная или расширяется? Да хоть на одной ножке прыгает и поет'У Пегги жил веселый гусь' — мне на это наплевать». Так почему мы не плюемся?
А все дело в том, что в «Аркадии» сухие, казалось бы, научные споры и открытия наполнены такой страстью, какую не часто встретишь и в жизни, формулы тут звучат как любовные признания, а ветхий листочек письма — подлинник начала XIX века — становится дороже миллионного наследства. Прошлое и будущее в пьесе обмениваются между собой токами, в которых мерцают тонкие лучи гениальных прозрений и догадок, сближающих природу и математику, любовь и физику, поэзию и биологию. 
При постановке этой пьесы театру приходится балансировать на грани двух опасностей: засушить спектакль и усыпить всех зрителей, тем более что полная версия «Аркадии» может идти и пять часов (не пугайтесь, в «Табакерке» всего три с половиной), или, наоборот, испортить тонкое кружево пьесы чересчур грубой игрой, призванной развлечь публику. Режиссеру Александру Марину и артистам театра-студии Табакова не без огрехов, но в общем и целом удалось не угодить ни в одну из этих пропастей.
Спектакль, словно древняя модель нашей планеты, держится на четырех китах, вернее, на двух парах — из прошлого и настоящего. Луиза Хуснутдинова и «приглашенная звезда» Алексей Гуськов, принятый недавно в труппу МХАТа, играют двоих современных исследователей-литературоведов, выискивающих в архивах старого графского поместья следы пребывания в нем лорда Байрона и еще какого-то таинственного отшельника. Алексей Гуськов, знакомый большинству зрителей по киноролям злодеев, тут показывает себя прирожденным комиком. Он лебезит перед коллегой, первой застолбившей этот золотоносный прииск, он, как охотничья собака, возбужденно трясется и водит носом, чуя сенсационную добычу, и, празднуя победу, готов разнести в щепки чересчур дотошных оппонентов, лишенных «научной дерзости».
Историческую же часть спектакля вывозят студентка РАТИ Лина Миримская, играющая гениальную девочку Томасину, и Александр Фисенко — ее домашний учитель Септимус Ходж. Обоим актерам удалось точно попасть в предложенные образы. Учитель Александра Фисенко — настоящий сын закатившейся эпохи Просвещения: интеллектуал, каким должен быть выпускник Кембриджа, донжуан, дуэлянт, ироничный и вместе с тем поэтически настроенный юноша, каким должен быть приятель лорда Байрона. Но лучше всех в спектакле, несомненно, Томасина Лины Миримской.
Молодой актрисе удалось убедительно показать тот возраст, когда сквозь смешную угловатую детскость в девочке проступает первая неловкая женственность. Когда она жадно открывает мир, равно интересуясь «карнальными объятиями» и новой геометрией. Она безутешно рыдает над судьбой сожженной Александрийской библиотеки, проклиная, как свою одноклассницу, «эту идиотку Клеопатру», мечтает научиться танцевать вальс и вывести формулу будущего. Образ гениальной девочки, которой суждено погибнуть в 16 лет, получился столь трогательным и пронзительным, что финальная сцена, где поезд времени уходит в будущее без нее, выводит спектакль за рамки интеллектуального театра. Физика опять упрямо оборачивается лирикой.
Пресса
Актриса, играющая играющую актрису, Светлана Полякова, Газета.Ru, 22.02.2008
Не возвращайтесь к былым возлюбленным…, Григорий Заславский, Независимая газета, 14.09.2007
Подвальная история, веселящая кровь, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 1.03.2007
Попали под трамвай, Елена Сизенко, Итоги, 20.11.2006
В Москву, в Москву!.., Алиса Никольская, Театральная касса, 12.2003
Неизвестная из Туапсе, Даль Орлов, Родная газета, 26.11.2003
Оптимистическая трагедия, Полина Богданова, Новые известия, 29.10.2003
Аркадия, Афиша, 17.04.2003
Романтические тайны Сидли-парка, Алиса Никольская, Аргументы и факты, 9.04.2003
Игры разума, Александр Соколянский, Ведомости, 4.04.2003
Утраченный рай, Ирина Алпатова, Культура, 27.03.2003
Табаков тянется к знаниям, Мария Львова, Вечерний клуб, 25.03.2003
Не попавшие в «Аркадию», Алексей Филиппов, Известия, 19.03.2003
Мокрые формулы, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 17.03.2003
Утиные истории, Ирина Алпатова, Культура, 23.05.2002
Осенний марафон, Елена Ямпольская, Новые известия, 22.05.2002
Все враздробь, Дина Годер, Еженедельный журнал, 21.05.2002
Провинциальный анекдот, Нина Агишева, Московские новости, 21.05.2002
Утка и свисток, Марина Давыдова, Время новостей, 14.05.2002
«Менты» вышли на «Утиную охоту», Марина Шимадина, Коммерсантъ, 13.05.2002
Триллер эпохи Просвещения, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 27.12.2000
Люди и манекены, Елена Ямпольская, Новые Известия, 26.12.2000
Триллер имени Гофмана, Алексей Филиппов, Известия, 25.12.2000
Князь Мышкин и его женщины, Алексей Филиппов, Известия, 3.02.1999
Марина Зудина еще и сама по себе, Нара Ширалиева, Вечерний клуб, 19.06.1997
О сублимации и? любви, Александр Смольяков, 1997
Привет от Сирано, Ирина Алпатова, Культура, 1997