?Кабала святош??? пьеса, кровно (и?кроваво) связанная с?жизнью Художественного театра. Про четыре литра выпитой театром у?драматурга крови, сказал Михаил Афанасьевич Станиславскому на?репетиции именно этой пьесы.
Тяжелые роды спектакля, кажется, предопределили ее?сценическую судьбу. Почти не?случается, да?и?не?получается спектаклей, не?перегруженных разного рода усилиями. Нынешняя премьера во?МХАТе им.?А.?П.?Чехова не?исключение в?этом ряду. Известно, а?главное, видно, что труппа работала честно, долго и?кропотливо. В?театре как таковом, с?особой силой измученным в?последние годы новым качеством халтуры, появление такого спектакля во?МХАТе?? скорее знак серьезности намерений, чем имитации дела.
Однако есть дистанция между намерениями и?результатом. Пьеса Булгакова, которая начинается со?сцен театрального закулисья, обнажает тайну театра, разоблачает иллюзию, а?потом и?тайны жизни, политической власти, провоцирует режиссуру на?автобиографические ?подкладки? к?персонажам ?Кабалы святош?. Надо сказать, что и?в?этом театр идет за?Булгаковым, который соотносил себя с?Мольером, Людовика со?Сталиным, а?кабалу?? с?советской партийной инквизицией?и, в?частности, с?идеологической критикой, убивавшей писателя. Вообще, пьесы, написанные значительными драматургами ХХ?века?? пьесы мощного лирического, личного импульса. Чтобы их?ставить успешно, необходимо сообщить этот импульс людям театра. Только ремеслом, только профессией такие пьесы ?не?взять?. Будет ускользать что-то самое главное и?повисать вопрос, а?зачем, собственно, сегодня ставится ?Кабала святош?.
Адольф Шапиро с?этой пьесой второй раз входит в??воды? МХАТа, второй раз ставка делается в?роли Мольера на?актера, который возглавляет МХАТ: тогда Олег Ефремов?? ныне Олег Табаков. И?тому, и?другому не?по?книгам известно, какую цену платит художник за?создание, спасение своего театра. Театральные строители по?духу, по?положению в?сообществе деятелей сцены, они могли?бы написать не?один ?театральный роман?. Олег Николаевич уже не?напишет, но?молва?? вечная спутница театра?? передавала из?уст в?уста рассказы Ефремова о?том, как он?принимал Брежнева, как вызывающе общался с?властями, но?и?умел просить, то?есть был готов к?унижению. За?его спиной?? создание ?Современника?, приход во?МХАТ, переживавший кризис. За?плечами Олега Табакова?? его студия и?приход во?МХАТ после своего учителя, опять?же во?МХАТ неблагополучный.
Тема спасения театра, цены этого спасения игралась Ефремовым в?роли Мольера мощно во?многом из-за пересечения биографии великого французского драматурга и?жизни самого Ефремова. Но?было еще одно решающее обстоятельство, которое, при запрограммированном ныне самим театром сравнении двух больших актеров нашей сцены, решает дело все-таки в?пользу Ефремова-Мольера. Для него кабала являлась не?шуткой, социальный темперамент Ефремова, объем его личности, вера в?гражданственное предназначение театра, быть может, порой, в?ущерб формальным изыскам, превращала кабалу для его Мольера в?зло. Бунтовало ефремовское чувство справедливости.
Его Мольер прекрасно понимал, что ?Тартюф??? это хоть и?веселенькая пьеска, но?опасная. Здесь случалось главное событие, поскольку именно здесь художник выражал свою подлинную свободу и?независимость, мужество и?волю. Унижаясь перед Королем-Солнцем, он?оставался автором ?Тартюфа?.
Олег Табаков в?этой роли?? комедиант, комик, Мольер-любовник, отчасти?? брошенный отец. Его больше беспокоит загадочный уход Арманды, нежели кабала, которая в?спектакле решена наивными приемами, позаимствованными из?телесериалов, что любят показывать ночью. Вообще многовато для мхатовской сцены того, что принято называть китчем. Чего стоит выезд Арманды на?клавесине! Нет, это не?театр Пале-Рояль, не?его кулисы! Это клип кого-то из?нынешних супер? или мега-звезд, но?даже не?Аллы Пугачевой.
Грубость игры, отсутствие нюансов, недостаток того, что называют французской техникой, превращают первый диалог в?пьесе Людовика и?Мольера в?сытную трапезу с?добрым вином (вспоминается спектакль ?Ужин?). Мольер, кажется, забывает, что он?все-таки унижается, ему куда больше нравится быть отмеченным королевской привилегией, нежели обернуть очи внутрь себя и?укрыться за?свое санкционированное (и?не?санкционированное) лицедейство. О??Тартюфе? больше беспокоится Людовик. Мольер?же в?этот момент радуется цыпленку с?барского стола и?восхищается тем, как он?умеет унижаться.
Что играется Табаковым подробно, а?временами даже трепетно, так это почти все сцены с?Армандой. Он?не?столько влюблен, сколь удивлен, изумлен тем, что столь страстно любим. С?Армандой к?нему приходит вторая молодость, полноценная жизнь мужчины. Известие Арманды о?беременности усиливает это чувство. Он, убеленный сединами моложавый пожилой господин, по-детски радуется, любовно и?нежно прикладывает руку к?ее?животу, весело шалит.
Уход от?Мольера Мадлены, которую играет Ольга Яковлева, и?сцена их?объяснения как раз богаты игрой смысловых оттенков, едва заметных нюансов, особенно важных для этого спектакля. Здесь ведут разговор два равных человека, равноправные личности, знающие друг друга до?мелочей?? партнеры по?жизни. В?этой сцене воображение почему-то с?легкостью доигрывает их?актерские судьбы, их?дуэт на?сцене. Скажем, когда Муаррон превозносит актерские качества Арманды, то?с?трудом представляешь легитимность ее?премьерства в?труппе. Мадлена Ольги Яковлевой никогда не?скажет: ?Мольер, ты?велик?. Она не?закатит очи, услышав, что Мольер уходит к?другой. Если?бы не?Арманда, то?она могла?бы и?остаться в?труппе, разведясь с?Мольером, поскольку Мадлена Бежар?? актриса с?призванием. Ее?вполне устроило?бы первое положение в?труппе после развода. Ей?не?требуется покровительство такого рода. Понятно в?этом спектакле, почему именно ее?зовет покинутый Мольер, о?ней он?то?и?дело вспоминает, когда надо посоветоваться, когда тупик. Ольга Яковлева играет эту незаменимость. Олег Табаков в?этой сцене не?боится быть смешным и?сентиментальным одновременно. Кажется, когда его невозмутимо уговаривает Мадлена, он?готов остаться, поскольку понимает, что уходя к?Арманде, он?оживляет вторую молодость, но?и?теряет многое: первую по?праву актрису труппы; сильную, талантливую женщину; жену, понимающую и?умеющую прощать. Она нужна Мольеру, как Жозефина Наполеону, и?все равно таких женщин бросают, с?той лишь разницей, что не?забывают никогда. Кажется, еще одно слово Мадлены, одна ласковая интонация, уговор обезумевшего на?старости лет, и?она сломит Мольера, который, как телок, поплетется домой.
Но узнав об Арманде, о?разводе, решение об?уходе из?театра принимает уже она.
Спектакль в?целом оставляет впечатление разнонаправленных воль, которые не?сошлись в?единой задаче (смотревшие генеральную репетицию, первую и?вторую премьеры отмечают как удачные совершенно разные сцены, хотя в?общей оценке сомнений вроде?бы нет). Сценография Юрия Харикова, кажется, в?большей мере обращена к?теме границы в?театре?? битвы игры и?реальности, их?переплетений, смешений. На?эту мысль наталкивает режиссерское решение, в?котором активно используются разного рода занавесы, то?опущенные, то?приспущенные, то?устремляющиеся вверх; легкие передвижные ширмы. Пьеса Булгакова дает возможность для такого прочтения. Олег Табаков в?роли Мольера, повторимся, не?играет актера, драматурга, а?выстраивает семейную драму. Адольф Шапиро, кажется, отдает предпочтение лишь одному сюжету?? сюжету инцеста.
Нельзя пока говорить и?об?ансамбле. Приглашены известные актеры Андрей Ильин (Людовик), Борис Плотников (Маркиз де?Шаррон, архиепископ), но?поскольку спектакль не?пронизан, даже не?оправдан социально, философски, то?эти роли до?конца не?сложены и?в?результате остановились на?полпути.
А жаль, мог бы получиться спектакль, сыграй в?кабале силу беззакония, существующую в?форме закона, сыграй не?только блеск Короля-Солнца, но?и?его слабость, зависимость абсолютной власти от?посредника?? кабалы.
Жаль, что другие назначения на?роль не?столь безусловны, как того?бы хотелось: регистр Лагранж, Муаррон, игрок маркиз Лессак, бродячий сапожник?? все эти роли актеров, словно из?разных театров и?не?всегда из?хороших. Выделим, пожалуй, только Бутона (Александр Семчев)?? доброго толстяка, умеющего не?только рекламировать пиво, но?и?играть человека театра, смешного, робкого, умного и?сострадающего. Спектакль не?сцементирован жесткостью режиссерской воли. Однако мог?ли Адольф Шапиро проявить свою волю?
Думаю, нет. Судя по ?Кабале святош?, режиссура во?МХАТе сегодня в?неволе. Режиссер должен обслуживать актерские интересы, а?не?служить делу театра. Как известно, в?неволе трудно. Хотя Мольеру с?Булгаковым было труднее, а?у?них получалось.
