Никак не избавиться от двойственного впечатления от премьерного спектакля Табакерки. Если судить его по высоким эстетическим критериям, то полученный балл окажется ниже среднего. Если же критерии эти другого плана, эмоционально-этического, можно только порадоваться появлению «Потомка» в репертуаре Табакерки. Не слишком профессиональные работы в этом сезоне стали едва ли не нормой. Поневоле начинаешь искать нечто, способное тебя «зацепить», пусть оно и не связано напрямую с законами сцены.
«Потомок» — конечно же, «датский» спектакль. Кстати, в советские времена многие театры сетовали на то, что обязаны выпускать соответствующие постановки к определенным датам. Сегодня обязательства канули в Лету, но сам процесс продолжается вполне добровольно. Кто же спорит с тем, что 60-летие Победы — дата великая. К тому же нашлась подходящая пьеса уже успешно опробованного автора, почему бы и не запустить ее в производство?
В минувшем сезоне спектакль Табакерки «Солдатики» по пьесе Владимира Жеребцова «Подсобное хозяйство» стал заметным событием. Во многом благодаря авторской интонации — неагрессивной, слегка наивной, отчасти сентиментальной. Даже удивительно, что эта пьеса, лишенная постмодернистских вывертов, ерничанья и чернушного колорита, стала одним из лауреатов фестиваля «Новая драма». Молодой журналист из Стерлитамака сразу же оказался востребованным, в том числе и на московских сценах. Но, к сожалению, «Потомок» получился на порядок слабее. Сохранилась разве что вышеупомянутая интонация. Ситуации же и персонажи прописаны весьма схематично и лобово.
Впрочем, жанр пьесы и спектакля обозначен как «патриотическая фантазия», в которой возможно все. Даже спонтанное вмешательство своеобразной «машины времени», перебрасывающей паренька по имени Дима из века XXI в военный госпиталь образца 1942 года. Со всеми вытекающими отсюда последствиями — автоматными очередями, взрывами снарядов и прочими батальными атрибутами. Александр Боровский оформил крошечную сцену Табакерки так, что она, почти не меняясь, может представлять как зальчик провинциального краеведческого музея, «задекорированный» под войну, так и подобие госпиталя на передовой. По полу рассыпаны патроны, свалены в кучу ящики с боеприпасами, из окна смотрит пулемет. Используй свет и звук — и получишь должное впечатление.
Хорошо, конечно, когда процесс создания спектакля от начала до конца находится в одних режиссерских руках. В этом «Потомку» не повезло. Работу начинал магистрант Школы-студии МХАТа Искандэр Сакаев, продолжал артист Андрей Смоляков и корректировал сам Олег Табаков. Что случается с ребенком при семи няньках, всем известно. Хотя, наверное, природа пьес Жеребцова и не провоцирует на какие-либо режиссерские изыски. В Табакерке спектакль получился столь же незатейлив, как и пьеса. И не менее прямолинеен, несмотря на все «фантазийные» моменты. Разве что капитан Лабудыгин (Андрей Смоляков) казался не таким однозначным, как прочие. Но это при скудности текста вышло только благодаря мастерству Смолякова, ни в каких внешних подпорках не нуждающегося.
А вообще вся эта «война» выглядела во многом декоративной, словно бы увиденной глазами мальчика Димы (Петр Кислов), имеющего, подобно всем вчерашним школьникам, штампованные представления о прошлом. Импровизированная встреча поколений на сцене Табакерки, конечно, состоялась, но вряд ли они успели понять что-то друг о друге и поделиться самым важным. Так что когда ближе к финалу Дима — Кислов, единственный оставшийся в живых, припав к пулемету, кричит: «За Родину!» — это коробит слух явной фальшью. Притом что безусловно талантливый студент Школы-студии МХАТа Петр Кислов (в этом сезоне он успел сыграть еще одну взрослую роль в мхатовском спектакле «Изображая жертву») интуитивно пытается этот возглас как-то смягчить собственным удивлением.
Все это так. И претензий к конкретному спектаклю можно предъявить еще массу. В то же время «Потомок» притягивает каким-то иным взглядом на мир. Без рефлексии, без пугливой оглядки на общепринятые современные театральные стереотипы. Жеребцов не стыдится предстать наивным и старомодным «патриотом». У нас это слово иначе чем в кавычках и не напишешь. А помниться, в городе Нью-Йорке на ветхом мюзикле о принятии Декларации независимости США заиграли национальный гимн — и весь зал спонтанно поднялся. Было это совсем не смешно, а наоборот, даже трогательно. Здесь же, когда отзвучали все слова, на темной стене пошли документальные кадры о возвращении солдат-победителей, известные до мельчайших деталей. И впечатление было то же, несмотря на явный привкус «вставного номера». Но и это, по-моему, лучше, нежели очередные «новодрамные» коллизии черного цвета с участием не вполне вменяемых персонажей.
