Антон Табаков: Горжусь, что папа у меня всегда сыт!
Ольга Кучкина, Комсомольская правда, 17.08.2005
«Он продолжает меня удивлять»
— Антон, у вас уникальная ситуация: ваш отец — уникальный Олег Табаков. Вы всякий раз осознаете его величие или родство с ним делает эту ситуацию обыденной?
— Мы всегда недооцениваем своих близких, и их величие действительно как-то замыливается. Я понимаю место моего папы в этой жизни, но я достаточно трезво смотрю на вещи, чтобы не придавать этому чрезмерного значения.
— Вы по образованию актер, то есть тем более можете судить об Олеге Табакове-актере. Что вы о нем думаете?
— Я считаю, он является одним из выдающихся актеров замечательного поколения, многие из которого уже ушли. Ему — и нам — повезло больше: он продолжает. Я реально вижу его талант. И вижу этапы становления его личности. Сейчас он намного более глубок, чем раньше.
— С каким чувством вы смотрите его старые фильмы, спектакли?
— Я вообще человек сентиментальный, у меня часто возникают ностальгические чувства. И дело даже не столько в мастерстве исполнения того или иного эпизода или целой роли. Просто это связано с целой жизнью, не только с отцом, но во многом с ним.
— А то, что вы ушли из актеров, объяснялось пониманием того, что стать вторым Табаковым невозможно?
— Я, к сожалению, не настолько любил актерскую профессию, чтобы это повлияло на мое решение. Когда я приходил в профессию, я не понимал, чем бы мог еще заниматься. Тогда мне казалось, что это самое простое. А когда я уже чему-то чуть-чуть научился, то понял, что этого недостаточно для того, чтобы актерство стало судьбой.
— Судьбой стал менеджмент. И получилось, что если не одно от отца, так другое — он ведь тоже прекрасный менеджер…
— Вне всякого сомнения.
— А какая его роль любимая у вас?
— Мне очень нравилась «Обыкновенная история». Я получал удовольствие от «Шумного дня». Очень славная работа была в «Достоянии республики», не столько серьезная, сколько эмоциональная. Роль в «Гори, гори, моя звезда» мне кажется удавшейся. Выдающейся я считаю работу в «Семнадцати мгновениях весны» Татьяны Лиозновой. И, конечно, «Несколько дней из жизни Обломова».
— А кот Матроскин?
— Ну, это… Но если говорить о величии, вот в этом и есть величие.
— Какую последнюю работу на сцене вы видели?
— В спектакле «Последняя жертва». Для меня это немножко бенефис. Привычная работа высокопрофессионального человека, который все умеет.
— А в ролях Табакова — штучки, которые вы знаете по жизни? Или он удивляет вас всякий раз?
— Да, удивляет. Я бы сказал, в жизни он не то что менее разнообразен, но диапазон проявления человеческих чувств более скрыт от внешнего взгляда, что ли. В жизни есть ряд обстоятельств, которые не позволяют нам чего-то или обязывают делать что-то. Держаться в рамках.
«Через детские обиды надо перешагнуть»
— В отношениях сына и отца чего больше — юмора, серьезности, мужской дружбы?
— Все довольно сложно. На первом этапе я, как человек инфантильный и категоричный, считал, что мне недодают внимания. То есть реакция не девичья, а детская — ах вы так, вот сейчас заболею и умру! Он достаточно терпеливо сносил все неадекватные поступки моей молодости, которые я совершал. Понимать я это стал много-много позже. А сначала лелеял обиды. Например, долго помнил, как в длинной очереди в Доме кино, куда я мечтал попасть, а без него это было сложно, я попросил у него рубль, чтобы купить своей девушке водички и бутерброд с сыром, на что он на полном серьезе спросил: а зачем тебе? Мне казалось, было понятно, зачем нужен рубль. И был другой рубль, который он дал, чтобы я купил арбузов, они тогда были дешевые. А у меня привычка крутить все в руках, и я докрутил этот рубль до того, что разорвал. Меня охватила дикая паника. Я куда-то забился, страдая так, как страдал его герой в «Шумном дне», когда порубил мебель. Он никогда не наказывал физически, но очень хорошо поставленным голосом интонационно умел дать все почувствовать.
— А что-то, наоборот, счастливое помните?
— Я тогда не называл это счастьем, а просто мне было очень-очень хорошо. Это когда он брал меня с собой в Саратов, где он родился… Потом, когда я вдруг стал работать у него в театре, начались профессиональные взаимоотношения. Потом был период, через который нужно было перешагивать…
— Это связано с разводом, с тем, что сестра Саша не простила отцу ухода от мамы?
— Да. В этом возрасте я понял, что, к сожалению, влиять на ситуацию я не то что не могу, а и не хочу. Исторически так складывается, что надо быть просто терпимым и внимательным. Родителей не выбирают, и других не будет. Я пытаюсь понимать его недостатки, которые у него, как у любого человека, есть, и ценить достоинства, которых у него очень-очень много.
— Он заезжает к вам в ресторан поесть?
— Довольно часто. Ему приятно, что он ест у меня. Мне приятно, что он ест у меня. Я не знаю, чем он гордится при этом, но, во всяком случае, уходит сытым. Поэтому горжусь скорее я.
— А с младшим братом Павликом как у вас складывается?
— Нормально. В силу возрастной разницы на уровне: привет, как дела. Он милый мальчик. А дальше — поживем, увидим.
