Маруся Фомина: «Я человек рациональный, но даже мне эмоции иногда мешают»

, 13.03.2025
8 марта в МХТ им. А. П. Чехова состоялась премьера спектакля Аллы Сигаловой «8 разгневанных женщин» по пьесе французского драматурга Робера Тома. Дата премьеры символична — День солидарности женщин, — но героини этой криминальной драмы от взаимопонимания далеки, а дом, в котором они собираются, полон тайн, зависти, амбиций и ревности. Партнером проекта стал ювелирный дом Posié: сложносочиненность, характерность, ироничность и многозначность с первых дней были заявлены брендом как основа его истории и образа. U MAGAZINE встретился с актрисами и попросил их немного рассказать о своих героинях, а еще поразмышлять о стиле, женской дружбе, силе и, конечно, о красоте — телесной и духовной

Кто ваша героиня в спектакле «8 разгневанных женщин»?

Моя героиня Сюзон — старшая дочь Марселя, вокруг которого и закручивается сюжет. В отличие от других героинь, которые практически не покидали дом, она уезжала учиться в Лондон, где у нее была своя жизнь. И вот она возвращается, все ждут ее приезда, к ней приковано много внимания. Она чувствует себя суперзвездой, более того, она уверена, что у нее-то точно есть алиби. Но потом выясняется, что и она не совсем чиста, и тогда с нее спадает корона. Мне было очень интересно разобрать именно этот переход — от надменности и самоуверенности к абсолютной растерянности и беспомощности.

Готовясь к роли, вы изучаете предыдущие воплощения вашего персонажа?

Стараюсь не изучать, потому что все-таки каждый режиссер видит пьесу по-своему. Конечно, в детстве я смотрела фильм Франсуа Озона, который часто шел под Новый год, и очень его любила. Поэтому какой-то образ, разумеется, отложился в голове, но я стараюсь от него избавляться, потому что в фильме есть много того, чего нет у нас, и наоборот. Кроме того, мне кажется, что это все же довольно посредственная пьеса, легкая и немного даже водевильная. А Алла Михайловна интерпретирует ее совершенно иначе и все время напоминает, чтобы мы не кривлялись, не гримасничали, а играли драму.

В спектакле будет много хореографии?

Да, потому что Алла Михайловна в первую очередь выдающийся хореограф. И мне нравится, что она нашла очень индивидуальный подход к каждой из актрис. Меня она, например, часто просит «заявлять о своих руках». Говорит: «Не прячь кисти рук, это твое оружие, надо им пользоваться!» Для меня это бывает сложно: когда я училась в балетной академии, от нас, наоборот, требовали руки не растопыривать. У Аллы Михайловны в этом плане колоссальное терпение. Я бы уже, мне кажется, всех переубивала. (Смеется.)

Раньше вы говорили, что кино вам ближе, чем театр, однако за прошедший год у вас вышло несколько больших премьер: «Стоики», «Маскарад с закрытыми глазами». Изменилось ли как-то ваше отношение к театру?

Да, безусловно. Я сейчас даже отказалась от нескольких проектов, чтобы сконцентрироваться именно на работе в театре. Я всегда так делаю, когда выпускаю спектакль, потому что театру нужно отдаваться целиком и полностью, не распыляться. Сейчас мне даже сложно представить, что необходимо выбрать что-то одно, потому что кино и театр друг друга дополняют. И, мне кажется, нехорошо все время только сниматься, потому что театр — это тренировочная база для любого актера. Я, наверное, только благодаря театру научилась каким-то вещам, которые могу теперь использовать в кадре.

Видела на фотографиях у ваших коллег по сцене, что вы приходили на репетицию с дочкой. Как она реагирует на то, что мама — актриса?

Да, у нас нет няни, поэтому мы с мужем периодически меняемся: либо он ее берет на площадку, либо я — в театр. Аня — достаточно спокойный ребенок, ее можно привести куда-то, попросить сидеть тихо, и она так и просидит. И вот я ее привела на репетицию нашего спектакля, хотела оставить в сторонке, но Алла Михайловна сказала: «Это что такое? Пусть садится в центр, смотрит внимательно и нам, может быть, что-то подскажет!» И ей очень понравилось, она была в полном восторге, потом еще долго делилась впечатлениями. Уже ждет премьеры, на которую она пойдет с моими родителями. И, конечно, гордится мной, всем рассказывает, что мама играет в театре.

Случалось ли такое, что вас не брали на какую-то характерную роль из-за яркой внешности?

Да, и не только меня. Это проблема индустрии в целом. Сейчас хотя бы начали новые лица открывать, а то раньше было пять громких имен — вот и работайте с ними, и комбинируйте как хотите. Есть определенные стереотипы, и от них сложно отказываться, потому что это риск. А никто не хочет рисковать и пробовать актрису определенного типажа в неожиданной для нее роли. Кроме того, иногда сами артистки не готовы — они боятся показаться некрасивыми, смешными. Мне интересно развиваться, поэтому, когда мы недавно снимали проект «Качели», я отказалась от роли «просто красотки» и предложила сыграть совершенно противоположную героиню, неухоженную «я же мать». Но такая возможность, конечно, не у всех есть, она появляется с опытом.

У вас есть и актерские, и режиссерские проекты. Раз уж мы заговорили про стереотипы: живо ли еще клише, что красивая женщина, тем более актриса, не может быть режиссером?

К сожалению, пока живо, потому что у нас очень патриархальное общество. Но это надо понять, принять и просто продолжать работать. Женщины действительно могут быть более эмоциональными, взвинченными. Для актерской профессии это классно, а вот для режиссерской или продюсерской — не очень. Я человек рациональный, но даже мне эмоции иногда мешают. Хотя ставить крест из-за этого на всех женщинах-режиссерах не стоит. Воспринимать любого человека нужно все-таки как профессионала, а уже потом думать про его гендер.

Менялось ли у вас восприятие красоты на протяжении жизни?

Не уверена, что менялось, но я стараюсь развивать насмотренность, хотя это слово уже набило оскомину. Вообще, тяга к прекрасному, возможность разглядеть и оценить его появляется у человека с рождения. Наверное, влияет и то, в какой среде ребенок растет, но в моем случае, мне кажется, это не так. Потому что я провела детство в панельном доме в Чертанове, но страсть к лепнине, хрусталю, красивым французским люстрам как будто всегда была во мне заложена. Если обсуждать какие-то простые девчачьи штучки, то раньше я любила яркий макияж, стрелки. Сейчас мне нравится вкладывать деньги в то, чтобы моя кожа выглядела хорошо без косметики. Вот это для меня высший шик — иметь натуральные ухоженные зубы и чистую кожу.

Получается, вот где сила красоты — в естественности.

Да, но надо понимать, что и естественность — это большой труд. Я часто слышу: «Ой, ну это же генетика». Но если бы я не занималась спортом, не следила за своим питанием, не тратила бы время и деньги на косметолога, я бы выглядела по-другому, правда. Это в двадцать лет ты можешь ничего не делать и оставаться прикольным, а с определенного возраста все начинает зависеть от твоих собственных усилий и дисциплины.

А вы дисциплинированный человек?

Я, конечно, даю себе возможность пару дней в месяц отдохнуть, никуда не ходить, смотреть сериалы. Но вообще я абсолютный контрол-фрик, у меня повышенная тревожность. Если я что-то вовремя не сделаю, например текст не выучу, я буду сходить с ума.

Оригинал статьи
Пресса
«Восемь разгневанных женщин» вышли на сцену МХТ, видеосюжет телеканала «Культура», 8.03.2025
«8 разгневанных женщин» выйдут на сцену МХТ, Татьяна Власова, Театрал, 21.02.2025