Иван Вырыпаев – ключевой автор в режиссерской судьбе Виктора Рыжакова. В 2002 году режиссер познакомил Москву с вырыпаевским «Кислородом», потом были «Бытие № 2», «Июль», «Валентинов день», «Город, где Я», «Пьяные» и «Иллюзии». Сцену в «Иллюзиях» занимает огромная хайтековская плита, на которой четверо друзей, или две семейные пары (а точнее, актеры, которые рассказывают байки из жизни двух семейных пар), выпекают огромный пирог. Вечеринки закадычных друзей, между которыми, казалось, совсем не осталось тайн, совместное приготовление вкуснятины для совместного же поедания – как много демонов выпускается наружу, когда души распахнуты и смягчены. Текст Вырыпаева производит особый эффект (его не играют, да и, кажется, невозможно сыграть то, что рассказано в форме байки, life story): актеры точно погружаются в поток воды – без «дегустации», без специальных интонаций и речевых характеристик, отставив за ненадобностью задачи на перевоплощение и лицедейство, иногда задерживаясь на неожиданных фразах вроде рефрена «Должно же быть хоть какоето постоянство в этом огромном переменчивом космосе?» из предсмертного письма героини Янины Колесниченко, остроумноязвительной и вовсе не склонной к сентенциям Маргарет. Текст Вырыпаева позволяет им остаться самими собой – ироничным Игорем Золотовицким, загадочной Светланой ИвановойСергеевой, страстной Яниной Колесниченко, подробным исследователем душевных коллизий Дмитрием Брусникиным. Вместе с дурманящим ароматом выпечки в зал несется слово «любовь», повторенное тысячекратно на разные лады и на разных языках: сначала в видеозаставке (прохожие Камергерского переулка пытаются объяснить свое понимание любви), а затем в историях, рассказанных с позиций каждого из четырех друзей, которые продружили и пролюбили друг друга больше полувека. Они жили долго и счастливо и умерли не в один день, а с разницей в несколько лет, успев заплутать в своих иллюзиях, непоправимо ошибиться и запоздало раскаяться, задать себе проклятые вопросы и заплутать в поисках ответов. Что же из этого следует? Следует жить. Не избегая иллюзий о любви, ведь без них она потеряет всякий смысл. Ну и попробовать пирог (он выпекается как раз к концу спектакля) и убедиться, что здесь все почестному: и пирог, и иллюзии.
