Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Павел Ворожцов: «Табакова любой мог попросить о помощи»

Инна Фомина, 7 дней, 5.05.2024
— Павел, в этом году можете отметить творческий юбилей: ровно 20 лет назад вы впервые снялись в кино — в сериале «Курсанты».

— На самом деле в «Википедии» допущена неточность: впервые на экране я появился на пару лет раньше. Правда, там видно не мое лицо, а мою яркую рубашку! Тогда, в начале 2000-х, в моем родном Таллине шведский режиссер Лукас Мудиссон снимал фильм «Лиля навсегда». Главную роль — 16-летней девушки, брошенной матерью, — в нем сыграла Оксана Акиньшина. А на эпизодические роли, в массовку взяли актеров из Театра русской драмы и из театральной студии, где я тогда играл. Так я попал в кино. Гонорара массовке не полагалось, мы работали за кофе и печеньки. Одну сцену снимали в электричке: героиня с подругой едет на танцы. И вот сидят в поезде две девушки, а я стою за ними в цветастой рубашке…
Прошло много лет. Я увиделся с Акиньшиной на съемках сериала «СуперБобровы». Там у меня маленький эпизод, и времени пообщаться особо не было. А затем мы с Оксаной снимались в «Беспринципных» (к слову, когда меня узнают на улице, люди чаще всего упоминают именно этот сериал). Я говорю Акиньшиной: «А ты знаешь, когда мы с тобой первый раз вместе снялись? Думаешь, в „СуперБобровых“? Нет, в фильме „Лиля навсегда“. Помнишь электричку? Я был твоим фоном».

— Зато уже в «Курсантах» у вас была по-настоящему заметная роль…

— Сериал снимала продюсерская компания Валерия Тодоровского, готовились очень тщательно, долго. И я решил, что кино всегда вот так снимают — на высоком уровне. Но потом, на других проектах, понял, что не всегда. А тут все очень серьезно, начиная со сценария: «Курсанты» сняты по автобиографической повести Петра Ефимовича Тодоровского. И сами съемки были здорово организованы. Это ведь достаточно большой проект: много героев, разные города — Тверь, Смоленск, Минск. Я тогда учился на втором курсе Школы-студии МХАТ. И Валерий Петрович Тодоровский позвонил руководителю моего курса Игорю Яковлевичу Золотовицкому, чтобы меня на несколько месяцев отпросить. Конечно, в училище не приветствуется, когда студенты снимаются и пропускают занятия, тем более так долго. Но Золотовицкий разрешил мне свободное посещение. Может, оттого, что проект — серьезный и я все-таки уже взрослый был парень, 23 года. А потом как-то раз в коридоре Школы-студии меня остановил Авангард Николаевич Леонтьев: «Видел тебя в „Курсантах“, получилось очень хорошо!» Как же было приятно… Кстати, пробы «Курсантов» увидел Александр Наумович Митта и сразу утвердил меня в свой сериал «Лебединый рай».

— В вашей фильмографии есть три картины режиссера Сергея Урсуляка…

— Да, «Ликвидация», «Ненастье» и еще «Одесский пароход», в котором Сергей Владимирович собрал актерскую сборную Советского Союза, всех своих любимых артистов. Работа над «Пароходом…» шла в основном на «Мосфильме», в декорациях, в которых также снимали фильм «Одесса» Валерия Тодоровского. Очень хорошо помню день, когда к нам на съемки приехал Михаил Михайлович Жванецкий (он в фильме появляется в финале). Тогда я увидел его в первый и в последний раз… Урсуляк — потрясающий режиссер. У него настолько все отлажено, команда всегда готова к съемкам. Впрочем, эта команда у Сергея Владимировича обычно переходит из проекта в проект, отсюда взаимопонимание и слаженность.

— А как Урсуляк работает с актерами?

— Он — шаман! В том плане, что ему достаточно фото, чтобы понять, подходит ли ему актер на данную роль. В его фильмах все артисты на своих местах, а проб как таковых нет. Обычно тебе присылают текст, ты его учишь, потом приходишь на кастинг и снимаешься в какой-то сцене. Режиссер говорит: «Эх, тут надо как бы иначе». И ты волнуешься, тужишься, сам себе не веришь. А Сергей Владимирович приглашает артиста и просто разговаривает с ним. Ему не надо, чтобы ты сегодня сделал вот эту конкретную сцену. Он смотрит на тебя и делает вывод, сможешь ли ты ее сделать через четыре месяца. Потом вызовет еще раз, опять с тобой поговорит, почитает с тобой какие-то сцены, но в целом он сразу знает, кто ему нужен. Урсуляк настолько правильно, точно раскладывает актерский пасьянс, что потом все как-то сами начинают играть, взаимодействовать. Я же говорю, он — шаман!
В «Ликвидацию», правда, меня сначала рассматривали на другую роль. Я приехал на «Мосфильм», меня одели в военную форму, сфотографировали, мы с Урсуляком поговорили, и я вышел из комнаты. И тут меня догоняет его ассистентка: «Сергей Владимирович просит вернуться». Вернулся, меня одели в другой костюм, сделали фотографию. И в итоге я сыграл лейтенанта Калныньша…

— Эта роль совсем небольшая…

— Да, всего один съемочный день. Однако бывают роли маленькие, но емкие, важные для актера, некие вехи… Съемки шли в Одессе. В кадре рядом со мной Машков стоит, напротив — Пореченков, сзади — Борис Каморзин! А я только окончил Школу-студию МХАТ. Конечно, очень волновался — такие партнеры, такой режиссер! Кстати, перед тем как лететь в Одессу, я рассказал об этом Наталии Дмитриевне Журавлевой — моему педагогу, которая занималась с нами в Школе-студии художественным словом. А она: «Машкову, моему ученику, — привет!» Увидев Машкова, я первым делом к нему: «Владимир, Наталия Дмитриевна вам привет передает». Ну, чтобы показать людям, которые меня не знают, — я свой, я ваш! Сыграл свою сцену, Урсуляк говорит: «Снято! Спасибо Павлу за то, что он поработал на нашем проекте». И я выдохнул. Пошел в гримерку, переоделся, вдруг слышу: «Брак!» Тогда еще на пленку снимали и, когда ее проверяли, увидели, что попала какая-то пылинка. А это значит, надо переснимать. И меня опять одели в военную форму…

— Урсуляк вас похвалил, но потом вы у него довольно долго не снимались…

— Конечно, хотелось с ним еще поработать, но он не звонил. И вот снимаюсь я в «Духless 2» — вагончики съемочной группы стоят у здания Телеграфа, напротив МХТ. Вдруг мимо идет Сергей Владимирович с женой Ликой Нифонтовой — они просто проходили по своим делам. Урсуляк заметил меня: «О, привет!» Я поздоровался. А он добавил: «Я про тебя помню…» Это был 2014-й, а через два года начались съемки «Ненастья». В этом сериале у меня уже была большая роль — председателя Союза ветеранов-афганцев, и надо было в ней не просесть. Проект масштабный, работали над ним полгода, в разных городах — Нижем Тагиле, Волгограде. Помню, в Люберцах снимали старые, заброшенные НИИ. 

— У вас немало ролей в исторических сериалах — «Годунов», «Екатерина»…

— Это всегда интересно, потому что такие съемки часто проходят в новых локациях. Сериал «Екатерина», где императрицу играла Марина Александрова, а у меня была роль Ломоносова, снимали в Чехии, в красивейших лесах с потрясающими зам¬ками. Но сниматься в исторической одежде непросто. В «Годунове» моя одежда — рубашка, кафтан, пояс, шуба — весила 15 килограммов. И в павильоне было невыносимо жарко. Сапоги на меня всем костюмерным цехом натягивали, а потом стягивали — молний ведь в XVII веке еще не придумали. А сколько мук доставляли окладистая борода и усы! Ощущаешь себя ряженым…
Недавно снялся в сериале «Купцы и дети». Главная роль — у Михаила Пореченкова, а еще там играет Паша Табаков, который вырос на моих глазах, а сейчас уже артист — мы с ним и в «Беспринципных», и в других кинопроектах пересекались. И в МХТ вместе играли — в спектакле «Северный ветер», даже сидели в одной гримерке. Так вот, в «Купцах и детях» у меня большие усы, и я все время ныл: «Как же я их не люблю…» Тут еще важно на время обеда бороду и усы отклеить. Гримеры за это благодарны: «Спасибо, что про грим помнишь! А то все „меню“ будет на твоей бороде, и нам потом это чистить».
К слову, о еде. В «Годунове» среди моих партнеров оказался Саша Гор¬батов, с которым мы снимались и в «Ненастье», и в «Угрюм-реке». И вот готовится очередная сцена — роскошное застолье. В перерыве Саша улыбается и говорит: «Паша, представляешь, у нас с тобой уже третий проект. И почти всегда мы с тобой в кадре сидим за столом!»

— В «Угрюм-реке» вы ведь сыграли немца…

— Обрусевшего — Карла Карловича фон Пфеффера…

— А часто приходится играть людей разных национальностей?

— Иногда. В «Ликвидации» мой герой — латыш Калныньш. Но у него акцента не слышно, он заикается, что в сценарии сразу было прописано. В сериале про Петра Первого, который снимает Сергей Гинзбург, я играю Паткуля — лифляндского дворянина родом из Стокгольма. А в фильме Андрея Кравчука «Императрицы» я сыграл немца Бирона. Когда ходил на пробы, уточнил: будет ли текст на немецком? Мне сказали, что нет: мол, Бирон долго жил в России, тебе просто надо с акцентом разговаривать. Однако накануне съемок мне присылают мою сцену — на немецком! И сообщают: «А еще три сцены пришлем чуть попозже». Пришлось срочно договариваться с педагогом и по зуму проходить текст роли…
В моей внешности действительно есть что-то прибалтийское. А уж когда режиссеры узнают, что я родом из Таллина! При этом ни латышской, ни немецкой крови во мне нет. Наш род Ворожцовых — из Кировской области. Когда об этом узнал Михаил Пореченков (мы же с ним не только вместе снимались, но и оба работаем в МХТ), сказал: «Так ты же хлыновец, русей не найти!» Ведь Киров, который три века назывался Хлынов, — один из древнейших русских городов.
В Эстонии моя семья оказалась благодаря старшему брату моего отца: Вилорий Гурьевич Ворожцов был капитаном первого ранга, служил начальником минной гавани в Таллине. И к нему после учебы в институте приехал брат Володя, мой папа. В Таллине он встретил мою маму, которая там родилась, хотя ее корни — в Белоруссии. Дедушка со стороны мамы родом из белорусского Борисова, а бабушка родилась во Ржеве и пережила оккупацию. Рассказывала, что у них в доме поселили немецкого врача, и он их, детей, иногда даже угощал. Но другие фашисты любили поиздеваться. Бабушка с сестрами ходила по воду к колодцу, который располагался в низине. Девочки наберут полные ведра, еле поднимутся с ними в гору, а немецкие солдаты вед¬ра и опрокинут. Приходилось снова спускаться и тащить воду в гору. А фашисты снова воду выливали. И так по несколько раз…

— Родители имели отношение к театру?

— Нет, никакого! Мама работала в бухгалтерии. А папа был программистом. Он умер в 41 год, после третьего инфаркта, и маме пришлось одной растить двух сыновей (брат старше меня на 9 лет). Она так любила отца, что замуж потом не вышла. Однажды сказала: «Хуже мне не надо, а лучше нет». Я рос разгульной душой, дома разве что ночевал. Мама жаловалась: «У тебя не дом, а ночлежка!» Был очень веселым ребенком, смеялся все время по поводу и без. При этом учился на четыре и пять — умел мастерски забалтывать педагогов.

— Видимо, так проявлялись ваши актерские способности…

— Наверно… Чтобы направить мою бурную энергию в полезное русло, мама пыталась меня куда-то пристроить: плавание, настольный теннис, дзюдо. Но нигде я не задерживался надолго. Гораздо больше нравилось гулять во дворе: скакать по гаражам, играть в войнушку или в футбол. Я был высокий и стоял на воротах, меня прозвали Шмейхелем в честь известного тогда датского вратаря. Еще я часто комментировал игру своей команды, не выбирая слов. Мы жили на четвертом этаже, и до мамы долетали мои комменты. И однажды она сказала: «Надоело слышать, как ты ругаешься матом. Давай-ка отведу тебя в одно место».
Так я оказался на прослушивании в детской театральной студии «Пиноккио». Ею руководила Ирина Оттовна Томингас — выпускница Щу¬кинского училища и дочь классной руководительницы моей мамы. Я не испугался: всегда был безбашенный, наглый. А еще мастерски пародировал Цоя. В общем, меня сразу взяли, и я понял: вот оно, мое! Это была не просто студия, где дети шесть дней в неделю занимались актерским мастерством, сценречью, вокалом. Это была полупрофессиональная труппа: на наши спектакли продавались билеты, мы не раз выезжали на фестивали. А еще параллельно я играл детские роли в некоторых спектаклях Русской драмы, работал на радио и на телевидении. 

— Наверное, тогда и решили поступать в театральный институт?

— Нет, о профессии артиста не думал, ведь в Эстонии обучение на актерских факультетах шло на эстонском, а я его понимал на бытовом уровне, но свободно не владел. Поэтому после школы поступил туда, где преподавали на русском, — в университет, на факультет славянской филологии, на специальность «журналист-переводчик». Тема диплома у меня была такая: «Проблемы перевода авторского текста на примере произведения А. А. Милна „Вини-Пух и все-все-все“. Ведь это произведение — сплошные каламбуры, и перевести „Винни-Пуха“ не так-то просто. Есть замечательный перевод Заходера, но есть другие, и могут быть еще, потому что в первоисточнике слоев и смыслов очень много…

— А как же театр, забросили?

— Нет, ни на день! Из „Пиноккио“ перешел в студию при Русском драматическом театре — моим педагогом стал замечательный молодой актер и режиссер Александр Дзюба (до этого он работал у Виктюка). И параллельно я еще играл в театре. Чтобы не висеть на шее у мамы, в каникулы подрабатывал. То ломом долбил асфальт — в Таллине есть пара улиц, которые я полностью прокопал. То на мебельной фирме работал грузчиком. Это все совмещать было нелегко, и в какой-то момент я бросил университет. Но мама сказала: „Подари мне диплом, а потом делай что хочешь“. Пришлось сдать 11 хвостов и продолжить учебу. Но когда диплом оказался у меня в руках, в тот же день я выехал в Москву — на служебном автобусе Русского драматического театра…
Тогда произошла просто невероятная история. Оканчивая университет, я не понимал, что делать дальше. Но записи спектаклей „Пиноккио“ увидел режиссер Борис Мильграм. Обо мне он сказал: „А этот парень мог бы играть в Москве“. И потом даже договорился с Иосифом Райхельгаузом о показе в определенные даты. И надо же такому случиться, что именно на эти даты Русский драматический театр приглашают в Москву! Актер Владимир Епифанцев, с которым мы сейчас в сериале „Просто Михалыч“ играем братьев, тогда поставил у нас „Анну Ка¬ренину — 2“ — очень смешной хоррор. В этой истории главная героиня выжила и на сцене появлялась в инвалидном кресле, вся замотанная бинтами, с крюками вместо рук. И вот такую постановку пригласили на фестиваль „Новая драма“, который проходил в помещении МХТ. 
Тогда в Русской драме я работал не только как актер, но и как монтировщик. Были спектакли, для которых днем я монтировал декорации, а вечером в них играл главные роли. А потом — ночью — разбирал декорации. Именно в „Карениной…“ я не участвовал никак, но разве мог упустить шанс так легко съездить в Москву! Я сел в наш театральный автобус. И через сутки он остановился в Камергерском переулке напротив служебного входа в МХТ — на том месте, где Олег Павлович Табаков потом установил памятник Станиславскому и Немировичу-Данченко. Москва — огромный город. Но я ступил на ее просторы именно в Камергерском переулке. Это ли не мистика?
В театр к Райхельгаузу показался удачно, мне пообещали роль Треплева. Но у меня же не было актерского образования, и паспорт заграничный, эстонский. Театр стал думать, как меня оформить в труппу. А я вернулся в Таллин. Два месяца из „Школы современной пьесы“ приходили просьбы выслать то один документ, то другой. И вот в один прекрасный день иду в Русский драматический театр и на двери вижу объявление: „Школа-студия МХАТ проводит в Таллине набор (12 человек) для учебы в Москве. Мастер — О. П. Табаков“.

— То есть на курс набирали ребят именно из Эстонии?

— Да! За несколько лет до этого Олег Павлович набрал аналогичный курс в Латвии (на нем учились Яна Сексте, Алена Лаптева, Ростислав Лаврентьев). Ребята посещали все занятия вместе с обычным российским курсом. Но после окончания Школы-студии должны были вернуться на родину и отработать в местном театре два сезона или выплатить 25 тысяч долларов за свое обучение. Эту программу, которую организовал Табаков, поддержали Лужков и мэры нескольких зарубежных столиц. .. Конечно, я пошел на прослушивания. Кстати, перед вторым туром у меня разболелся зуб, так что я явился перед комиссией с перекошенным лицом. Игорь Яковлевич Золотовицкий и Сергей Иванович Земцов меня спросили: „Ты пьяный, что ли?“ — „Нет, я только что от стоматолога…“
А на третий тур в Таллин прилетел сам Табаков. Когда я вдарил блоковское „О, я хочу безумно жить“, Золотовицкий откинулся на спинку стула и незаметно от Табакова показал мне палец вверх: мол, отлично. А когда я начал читать отрывок из „Игрока“ Достоевского, Табаков даже не дослушал до конца первое предложение: „Все, берем“.

— И вы стали учеником Табакова?

— Не совсем. Олег Павлович нас набрал, но он возглавлял два театра, и, видимо, сил еще и на курс у него не хватало. Нашими руководителями стали Земцов и Золотовицкий, поэтому нас в шутку называли „ЗЗ“. На курсе было 36 человек, я — третий по старшинству. Старше только Дима Косяков и Никита Панфилов…
После окончания Школы-студии целый год я жил на две страны: работал и в Русской драме, и в МХТ. Ведь в Москве у меня не было ни жилья, ни родных. А потом окончательно определился. Конечно, Табаков мне серьезно помог, как и очень-очень многим. Например, когда я заселился в общежитие и у меня не было кровати, помощница Табакова Ольга Семеновна Хенкина передала от него определенную сумму со словами: „Купи себе диван!“ А через несколько лет Олег Павлович помог купить трехкомнатную квартиру — по цене БТИ (тогда у меня уже родилось двое детей, а жилья в Москве так и не появилось). Просто благодаря Олегу Павловичу московские мэры (сначала Лужков, а потом Собянин) выделили в общей сложности более 50 таких квартир по госцене актерам МХТ и „Табакерки“! Табаков ведь мог этим не заниматься, а он тратил свое время…

— Вы играли на сцене вместе с Табаковым?

— Да. Например, в „Чайке“, которую поставил Константин Богомолов, Олег Павлович играл Дорна, Константин Юрьевич Хабенский, нынешний руководитель МХТ, был Тригориным, я — Треплевым, Марина Зудина — Аркадиной, Яна Сексте — Машей. Это проект „Табакерки“, но он шел на Основной сцене МХТ. Олег Павлович возглавлял обе труппы, поэтому такое было возможно. И вообще, актеры одного его театра принимали участие в постановках другого. Так вот, когда Олег Павлович появлялся на сцене — в любой постановке, публика всегда встречала его аплодисментами. Для людей это было как чудо — увидеть живого Табакова!

— С актером Табаковым понятно, его зрители обожали. А каким был Табаков-руководитель?

— В кабинете я видел Олега Пав¬ловича и в дурном настроении: представляете, сколько проблем приходилось решать ему как худруку двух трупп?! Но на сцене он никогда не демонстрировал отрицательных эмоций, на репетиции занимался репетицией… В последние годы он не всегда хорошо себя чувствовал. И днем часок обязательно спал: недалеко от сцены в одной комнате стояла кровать. Все знали, что в это время в театре должна соблюдаться тишина…
Олег Павлович был доступный. До него любой мог достучаться: зайти в кабинет, позвонить — он всегда брал трубку! Во всяком случае, я в себе это право „достучаться“ чувствовал и иногда даже пользовался. Принесешь ему банку меда, Олег Павлович искренне порадуется. И тут ты просишь помощи. Табаков говорит: „Ну, тут даже не знаю, что делать“. А уже на следующий день звонит какой-нибудь его помощник: „У нас есть такой вариант разрешить проблему…“

— Вам повезло застать в МХТ не только Табакова, но и многих замечательных артистов старшего поколения. ..

— Когда учился на первом курсе Школы-студии, впервые пошел в столовую — она находится в здании МХТ. Вхожу в лифт, а там Калягин! Я в шоке! Захожу в столовую, а там сидит Невинный! И когда потом я играл в одной постановке с Олегом Павловичем, иногда ловил себя на мысли: „Неужели я правда выхожу на сцену вместе с Табаковым?“

— Я слышала, что Станислав Андреевич Любшин, которому недавно исполнился 91 год, будет играть в дебютной постановке Хабенского-режиссера, в чеховской „Чайке“.

— Пока распределение ролей в этом спектакле — секрет. Но вполне возможно, что в нем примет участие Любшин. Ведь год назад он сыграл премьеру — спектакль „Третий звонок, господа!“ по Куприну. Это была давняя мечта Станислава Андреевича, он давно с ней жил. ..
Станислав Андреевич легендарный артист. И невероятно щедрый на комплименты, легкий и светлый человек. Всегда, когда тебя встретит, скажет, как поразило его твое исполнение, пусть у тебя и маленькая роль. И что благодаря твоей игре он даже кое-что для себя понял и в следующий раз исполнит свою роль чуть по-другому. И он, великий актер, говорит это всем коллегам! Понимаю, конечно, смешно звучит, но ведь так приятно! И еще, в отличие от многих других, Любшину интересно смотреть спектакли, где он не занят, новые постановки. Мне кажется, благодаря тому, что Любшин старается видеть в людях и вообще в мире хорошее, ему Господь добавляет сил и продлевает жизнь. При этом Станислав Андреевич человек со стержнем, в нем есть упрямство, уверенность в том, что он делает. Может поспорить с режиссером, гнуть свою линию, если он так чувствует, так понимает. По-другому делать не будет…
В свои девяносто с лишним Любшин просто красавец-мужчина, легкий на подъем и хулиганистый. И он до сих пор еще говорит: „Пойдем ко мне в гримерку, повторим текст — по сантиметрику“. Заходим, он достает рюмки и на донышко наливает водки. Он знает свою норму, этот глоточек нужен просто для поднятия настроения. Конечно, такое он себе позволяет только после спектакля или после репетиции. 
Кстати, Любшина живьем я впервые увидел студентом-первокурсником, в то самое первое посещение мхатовской столовой. За столиком сидел человек, которого благодаря фильмам „Кин-дза-дза!“ и „Щит и меч“ я знал с детства! Помню, я подумал, что попал в сказку. И до сих пор иногда чувствую себя в театре и на съемочной площадке именно так…

Оригинал статьи
Пресса
Павел Ворожцов: «Я талантливый и скромный!», Серго Кухианидзе, Караван историй (7 дней), 26.05.2025
Народная сказка для взрослых: Фоторепортаж премьеры «Жил. Был. Дом.», Софья Малинникова, фоторепортаж Дмитрия Дубинского, Театрал, 13.05.2025
Отдых в деревне, Алиса Литвинова, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 18.01.2024
Куда идём мы с Другом?, Ирина Винтерле, проект «Молодые критики о Художественном театре», 25.08.2023
Видеоверсия спектакля «Бег», Культура.РФ, 21.04.2023
МХТ + Стешик + Шерешевский: симфония, Николай Песочинский, Петербургский театральный журнал, 5.04.2023
Павел Ворожцов в программе «Белая студия», видеосюжет телеканала «Культура», 12.12.2022
Линия интуиции и чувства, Ольга Егошина, Вопросы театра, 25.07.2021
Черное небо любви, Марина Токарева, Новая газета, 29.01.2021
Месяц неисцелимых, Мария Хализева, Экран и сцена, 14.01.2021
Прямой эфир с актёром Павлом Ворожцовым, Светлана Бердичевская, Ticketland, 11.01.2021
Сырой Тургенев, Марина Шимадина, Театрал, 29.12.2020
На сене и воде, Ольга Федянина, Коммерсантъ, 28.12.2020
В МХТ имени Чехова представили спектакль «Месяц в деревне», видеосюжет телеканала «Культура», 27.12.2020
МХТ им. Чехова представил «Месяц в деревне» Ивана Тургенева, Марина Райкина, Московский комсомолец, 27.12.2020
В МХТ «Месяц в деревне» выдался дождливым, Анастасия Плешакова, Комсомольская правда, 27.12.2020
МХТ им. Чехова приготовил для зрителей 9 премьер, видеосюжет телеканала «ТВ-Центр», 7.09.2020
Премьера «Чайки» в МХТ: зрителям разрешили фоткаться и селфиться, Марина Райкина, Московский комсомолец, 1.03.2020
Хищное обаяние кармы, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 1.03.2020
«Чайка» прилетела…, видеосюжет программы «Доброе утро», Первый канал, 27.02.2020
«Северный ветер» Ренаты Литвиновой на сцене БДТ, видеосюжет телеканала «Санкт-Петербург», 15.03.2019
Мыльные пузыри, Елена Федоренко, Культура, 5.10.2018
«А вы ноктюрн сыграть могли бы…», Ольга Егошина, Театрал, 22.09.2018
Светлый путь в ад, Марина Шимадина, Театрал, 11.11.2017
Код Ренаты Литвиновой. «Северный ветер» в МХТ им. Чехова, Наталья Pamsik, Столичный информационный портал «ЯМосква», 17.09.2017
Лалай, Павел!, Лора Чугуевская, Tricolor TV, 1.08.2017
“Dreamworks”: мечтайте, пока мечтается, видеосюжет телеканала «Мир 24», 14.05.2016
Мечта сбывается и не сбывается, любовь приходит к нам порой не та…, Евгений Чесноков, Столичный информационный портал, 11.05.2016
«Бунтари». Коллаж, Валерия Новокрещенова, Rara Avis. Открытая критика, 31.03.2016
Пьянящая свобода бунта, Лариса Каневская, Театральный мир, № 2, 26.02.2016
Бунтари: Мама, это рок-н-ролл, Екатерина Балуева, Субкультура, 19.02.2016
Так захотелось выпить…, Лариса Каневская, Театральный мир, № 1, 28.01.2016
Бунтарская премьера, видеосюжет телеканала «Мир 24», 23.01.2016
Клоунада по Вырыпаеву: «Пьяные» в ЦИМе, Дарья Шамина, Бюро 24/7, 15.05.2014
Премьера в МХТ имени Чехова: сценическая версия романа Астафьева, видеосюжет программы «Вести», телеканал «Россия», 6.09.2010
Юрий Бутусов поставил «Иванова» в МХТ, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 19.01.2010
Готов застрелиться? Всегда готов!, Наталия Каминская, Культура, 17.12.2009
МХТ вновь ставит чеховского «Иванова», видеосюжет программы «Вести», 13.11.2009
Андрей Смоляков перевоплотился в Иванова, видеосюжет ВГТРК «Культура», 12.11.2009
Бытие № 2, Павел Руднев, Взгляд, 12.03.2008
Мужчина и женщина. Opus posth, Наталия Каминская, Культура, 6.03.2008
Кожаное время, Алла Шендерова, Коммерсант, 6.03.2008
Синеглазенький и малиноволицый, Светлана Полякова, Газета.RU, 29.02.2008