Про что У Виктора Зилова есть все, что нужно для счастья: надежная скучная работа, друзья, жена-красавица и отдельная квартира. Женщины любят его без памяти. Но ему неймется. Напьется в дым и правду всем начнет в глаза говорить. И все на утиную охоту рвется. В финале пытается застрелиться.
Мнение Главная приманка на «Утиной охоте» — питерский актер Константин Хабенский. Другого современного актера в этой роли представить невозможно. Хабенский — Зилов по фактуре и темпераменту. Поэтому приглашение актера во МХАТ и переезд его в Москву — не хитрый пиаровский ход. В выигрыше оказываются все: Хабенский, получивший уже классическую роль, театр, пополнивший коллекцию талантливых актеров, и зритель. Московские театралы, не видевшие Хабенского в театре, смогли убедиться, что актер способен играть не только Плахова.
Режиссер удержался от соблазна осовременить классическую пьесу и усадить ее героев за компьютеры. На сцене кружатся, как на карусели, то советская контора с пухлыми папками, доской почета и пыльными связками томов классиков марксизма-ленинизма, то затрапезная забегаловка с псевдоромантическим названием — кафе «Незабудка», то новая, еще без мебели, квартира в спальном районе, то автомобиль начальника — «Запорожец». Атмосфера застойных 70‑х, умело переданная через обилие бытовых деталей, скучна и уныла.
Кто бы ни играл Зилова, играет в той или иной степени самого себя. Хабенский — не исключение. Он играет циника с ранимой душой. В цинизме Хабенский, пожалуй, чуть переигрывает: местами его герой противен до омерзения. Антипод нервного эксцентричного Зилова — невозмутимый официант Дима (яркий московский дебют еще одного питерского актера — Михаила Пореченкова). Белоснежная салфетка, перекинутая через эротично обнаженную по локоть волосатую руку официанта, — знак принадлежности к избранным мира сего. Такой не станет мучиться от несовершенства мира и не промахнется на утиной охоте.
Финал недвусмысленно дает понять, что безумие Зилова вызвано осенним обострением. Так бывает с ним, пожалуй, каждый год, ближе к сентябрю, когда впереди отпуск и райское наслаждение со стреляными утками. Несколько дней он будет близок к суициду и ссоре со всем миром. Утром боль пройдет, и Зилову простят его легкое помешательство. Вот современное ироническое толкование, наверное, слишком саркастическое, чтобы стать общепринятым.
У этого спектакля, пожалуй, есть только два недостатка. Первый — он идет на Малой сцене. Второй логически вытекает из первого: билетов в кассе на сентябрь уже нет.
