Елена Левинская, Театральная афиша, № 5, 24.04.2014
Константина Хабенского долго не отпускают после спектакля: букеты, овации, крики «Браво!». Популярнейший сыграл бесславного – забытого богом и людьми контрабасиста, коротающего «жизнь в искусстве» на задах оркестровой ямы. Солист сыграл статиста – быть может, заклинал будущее, сознавая, что успех, как и талант, порой не вечен? Незадачливый литератор Зюскинд (впоследствии автор «Парфюмера»), создавая «Контрабас», придал герою собственный опыт одиночки-«статиста», коченеющего в съемных каморах от безответной любви к искусству. Отчаянная искренность плюс отменное чувство стиля – и пьесу «Контрабас» опубликовали! Спектакли имели в Германии успех: текст, насыщенный шокирующими парадоксами о симфонической музыке, Моцарте, Вагнере, Бахе и др., сразил обожающего симфонии немецкого обывателя. Потому ли, что наш обыватель совсем не любит симфоний или из желания авторов спектакля скрестить «Контрабас» с «Парфюмером», в МХТ музыкальный уклон пьесы сменился на криминальный. Герой Константина Хабенского не столько закомплексованный оркестрант из тесной комнатенки, сколько злосчастный маньяк, скрывающийся от людей на гигантских просторах не то подвала, не то мусоросборника, куда он натащил необходимые для жилья предметы вплоть до унитаза и где рядится в обветшалые оперные костюмы с помойки. Парадоксы о музыке здесь больше похожи на горячечный бред одержимого скрежетом: «музыкант» пилит смычком по железному стулу или стремянке, упиваясь до слез мерзостью звука. Безнадежная страсть героя к певице Саре превратилась в мучительный кошмар, поскольку… Но тсс, молчок: не портить же вам радость от придуманного в МХТ потрясающего сюрприза, который все объяснит! Хабенский играет измененное состояние сознания, не жалея красок, уходя от амплуа киногероя в острую характерность, трагифарс, клоунаду. Но лучшая сцена – где он отказывается от гротеска. В эпилоге вопреки законам монопьесы вдруг является певица Сара – и наш герой аккомпанирует возлюбленной на контрабасе. Ясно, что сон, что этого не было и не будет, но вам уже не забыть того тихого сияния счастья в глазах несчастного – невыносимого, непомерного счастья, когда в одном мгновении вся жизнь.
