Любовь в девятом ряду. О чем могут думать Он и Она на юбилейном спектакле МХТ им. Чехова?
Инга Бугулова, Российская газета, 28.10.2023
МХТ им. Чехова, по словам худрука Константина Хабенского, отмечает юбилей исключительно творчески — «не подведением итогов, а рождением нового спектакля». Главной премьерой театра к его 125-летию стала постановка «9 ряд. 10, 11 место», которую первые зрители увидели на минувших выходных.
Режиссер Денис Азаров вместе с драматургом Юлией Поспеловой предлагает нам прожить историю театра — каким бы легендарным и солидным ни казалось детище Станиславского и Немировича-Данченко — прожить вместе с героями спектакля, в судьбы которых так или иначе вмешались эти два слова — Художественный театр. Не так уж важно, кто они — именитый актер или простой монтировщик, ищущий вдохновения режиссер или бдительный зритель. Важнее само пространство, способное преобразить все и всех, кто попадет в него.
Вот занавес открылся, и…
И на распахнувшейся сцене, словно отраженный в зеркале, мхатовский зрительный зал. Те же деревянные спинки кресел с номерами — не отличить. Тот же занавес, но развернутый наизнанку — знаменитой чайкой в сторону сцены, а изнанкой — к публике. Так видят зал артисты со сцены. Зрители будто местами поменялись с актерами (сценография Николая Симонова): это на нас смотрят из того, «отраженного» зала, это мы - на сцене.
Вот и декорации, которые прямо сейчас, на глазах, разбирают техники, обращены к нам спиной: не сразу и поймешь, что это — огромные деревья.
А в зале — том зале, который на сцене, — тем временем двое. Он и Она. В который раз пришли в театр и сели на привычные места. Они называют эти места «своими», потому что всегда сидят именно на этих креслах — номер 10 и номер 11. Встречи их каждый раз долгожданные, и реже, чем хотелось бы, — но так уж складывается жизнь. А помнишь? А помнишь, как-то Он подарил ей штурманские часы. А как-то ждал ее перед спектаклем, а Она опоздала на целых два часа! «Почему ты никогда так и не женился?» — спросит Она. А Он ответит что-то в шутку про цыганку, нагадавшую ему смерть от злой жены. Как объяснишь, что жизнь сложилась, как сложилась, — когда все главное в ней на самом деле в полутенях, полутонах и полувзглядах.
История героев Станислава Любшина и Натальи Теняковой, легендарных мхатовских актеров, — это история о прожитом, утерянном — так что щемит в груди — центральная линия всего спектакля. Герои Любшина и Теняковой говорят совсем немного — знаете, что такое чувства, когда слова уже и не нужны? Взгляд, движение, как открывает сумочку, как смахивает прядь со лба… Неуловимое, не облекаемое в речь, на кончиках пальцев. Они, конечно, пронесли любовь через годы, сомнения и разлуки. Но почему тогда они не вместе?
Конечно же, любовь — ключевое слово спектакля. Как говорил поэт, все в жизни движется любовью: и море, и Гомер. Добавим к этому: и сцена, и актеры МХТ.
Еще одна история в спектакле: про режиссера (Игорь Хрипунов) и монтировщика сцены (Константин Хабенский). Режиссер на грани срыва: он уверен, что спектакль, над которым он сейчас работает, никому — от артиста до зрителя — не интересен. Но если приглядеться — а самому режиссеру хоть кто-то интересен?
От актрисы, которая пытается обсудить с ним тонкости монолога чеховской Ольги (небольшая, но очень яркая роль Светланы Колпаковой), он постоянно отмахивается. На монтировщика сцены орет безостановочно. И только когда вдруг, почему-то, из какого-то профессионального интереса, он начинает присматриваться к этому «маленькому человеку», открывать его проблемы и учиться у него, как просто можно все решать… Только тогда у режиссера и спектакль начинает спориться.
Все действие — постоянно сменяющие друг друга дуэты и сюжеты. Очаровательны, буквально наэлектризованы Евгения Добровольская в роли принципиальной билетерши и Игорь Золотовицкий, которому позарез нужны два билета (которых, разумеется, нет). Умилителен эксцентричный Станиславский в белом костюме — актеру Павлу Чинареву приходится натурально плыть в лодке по бушующему «пространству пьесы», чтобы, наконец, увидеть на горизонте Ее - актерскую Сверхзадачу.
Осталось ощущение, что Михаил Пореченков в роли Немировича-Данченко заслуживал более насыщенной актерской работы, нежели репетиция речи о славе коммунизма, которую он так и не произнесет. Вообще самыми туманными в спектакле остались, пожалуй, сцены, в которых авторы отдали дань истории — войне, лагерям, известию о смерти Сталина.
Все-таки юбилейный спектакль получился и о силе любви, и о силе места. Сколько поколений встречались в Художественном театре, сколько важных слов здесь было сказано!
Есть в постановке и свой призрак — «Три сестры». Они всплывают там и тут, напоминая о себе и драматурге, чье имя носит сегодня театр. О том, что стало духом и плотью этой сцены.
«9 ряд. 10, 11 место» — это еще и попытка представить, зафиксировать МХТ им. Чехова таким, какой он есть сегодня. Со всеми корифеями и молодежью, глубиной и хулиганством, о котором любит говорить Хабенский. Это не от легкомыслия, а строго по завету Станиславского — «Легче, проще, выше, веселее».
Ах, еще! Не забывайте в театре программки. Этим вы не только очень расстроите капельдинера, но и незаметно можете упустить кое-что судьбоносное. Что? Этот секрет узнают зрители на премьере. Ближайшие спектакли — 3 и 23 ноября.
Прямая речь Денис Азаров, режиссер:
— Когда мне было предложено сделать спектакль, посвященный юбилею, — причем не разовую акцию, а репертуарный спектакль — то я подумал, что документальную постановку про историю театра будет интересно посмотреть один-два раза очень ограниченному числу зрителей. Поэтому мы с Юлией Поспеловой решили, что будем делать спектакль про любовь, как бы это странно ни звучало.
Все действие происходит в зрительном зале. Люди встречаются в театре в разные годы — случайно или, наоборот, по традиции. В начале века, в 1930-е, 40-е и далее до наших дней. Мы слышим их диалоги без начала и без конца, обрывки разговоров соседей по ряду — драматургически это напоминает и чеховские «Три сестры».
Наш спектакль про театр, в котором всегда была и есть любовь. Любовь за кулисами, любовь в зале, глобальная любовь к очень странному и необъяснимому искусству. Оно правда странное и необъяснимое, на мой взгляд.
