«Маскарад с закрытыми глазами» в МХТ им. Чехова: фоторепортаж
Татьяна Власова, Театрал, 16.10.2023
Шницлер учился вместе с Фрейдом и как психоаналитик смешал в своей новелле реальность со снами, дал выход неудовлетворенности семейной пары, их самым глубинным желаниям. «Игра в бессознательное», исследование иррациональной «зоны» переехали и в премьерный спектакль МХТ. Арбенин и его молодая жена Нина, независимо друг от друга, отправляются на ночной «маскерад», где под масками голубей все высвобождают свои инстинкты. Оба воздержатся, будут только наблюдать, но от разрушительных последствий это не спасет – их отношения рушатся, как карточный домик.
Арбенин в версии Шерешевского – филолог, лермонтовед, любимец студенток, которые так и млеют от харизматичного преподавателя, так и льнут (Нина ангельской красоты, собственно, так и появилась в его жизни). В финальной сцене он будет подробно разбирать на семинаре мотивы Арбенина – в сравнении с Отелло, который тоже из ревности убил жену, тоже был уверен в измене и заблуждался. Сам же современный Арбенин балансирует на грани, зависает над краем пропасти и, кажется, готов мстить. Но в разговорах о чести и её сегодняшних суррогатах останавливается на пощечине студенту…
«Мы пытаемся рассмотреть драму Лермонтова „Маскарад“ через сегодняшнюю оптику, – говорит режиссер. – Лермонтов сочинил драму в „традиции предельных страстей“. Драму, которая так и не увидела сцены, и не была издана при его жизни. Хотя он много раз переписывал её, пытаясь преодолеть цензурный запрет. Но главным в этой истории он не мог поступиться – предельно мрачным, пессимистическим взглядом на природу человека. Арбенин, главный герой этой драмы, изначально воспринимает мир как вместилище порока. Мир зол и преступен изначально, непорочная Нина – исключение из правил. Любовь к ней – способ бегства от мира, эскапизм. И её воображаемая измена всё ставит на свои места. Убивая её, Арбенин мстит миру за его несовершенство, за его порочность. Эта пьеса – бунт против общества и мироздания. Вот почему была так возмущена цензура: в этой пьесе негде, не на чем утвердить мораль».
«Предельные страсти» выхода не находят даже на сверхкрупном плане – на экранах в ширину мхатовской сцены: все участники «Маскарада» закапсулированы, внешне невозмутимы, «опреснены», в том числе в самые напряженные моменты, которые провоцируют, просто вынуждают «снять с предохранителя» свои эмоции. Но нет – лица не выдают ничего, кроме внутреннего оцепенения. Они так же непроницаемы, как голубиные маски.
