Спектакль «Местные» (режиссёр Михаил Милькис)

Пьеса «Местные» (1974) принадлежит Александру Ремезу – забытому сегодня драматургу 1970–1980-х, которому не хватило прижизненной славы. Проект «Местные» на сцене Художественного театра – это свидетельство крепкой связи между Школой-студией МХАТ и МХТ. В «Местных» играют выпускники курса 2018 года (мастерская Сергея Земцова и Игоря Золотовицкого) в постановке их педагога Михаила Милькиса – частично это сегодня молодые артисты Художественного театра.
Играют старательно и тщательно, понимая, что тут прежде всего важна презентация забытой пьесы, недавно опубликованной, вырванной из небытия. Воскрешение интереса к драматургу советской эпохи Александру Ремезу – это долг Художественного театра. В 1980-е во МХАТе шла с успехом его пьеса «Путь» в режиссуре Валерия Саркисова и Анатолия Васильева – весьма не канонический, тонкий спектакль о брате Владимира Ленина Александре. Этот спектакль стал дебютным для Дмитрия Брусникина, игравшего в этой работе рядом с маститым Юрием Богатыревым. Имя Ремеза для Художественного театра родное, близкое.
Пьеса «Местные» занимает нишу между рассказом Леонида Андреева «Бездна», ужасами и глубинами бессознательного зла, открытыми русским Серебряным веком, «Людочкой» Виктора Астафьева и перестроечными откровениями – «Дорогой Еленой Сергеевной» Людмилы Разумовской и первой пьесой Николая Коляды «Игра в фанты». Двадцатилетний Александр Ремез в 1974 году обнаруживает в добропорядочных первокурсниках-комсомольцах, приехавших «на картошку», ликующего зверя, полного социальной мести, злобы и сухого огня жестокости и властолюбия. 
Первая часть спектакля – мучительная прокрастинация замерзающих в колхозном бараке молодых ребят, неизвестно зачем и почему вынужденных тратить свое время «на картошке», отбывая бессмысленный, унижающий социальный наказ. Во второй части – действие: созревает и реализуется замысел изнасиловать девушку. Александр Ремез с невероятной точностью показывает, как коллективизм очень быстро переплавляется в патологию преступной толпы, где групповые сплоченные действия как бы ликвидируют преступление, рассасывают вину и опасность. Когда ты сплоченное большинство, чувствующее свою силу (четверка артистов демонстрирует свои аполлонически прекрасные тела, токсичную маскулинность, лосиную грацию и выносливость в беге), возникает криминальное сообщество нравственного опьянения – всё по культурологу и криминологу Сципиону Сигеле, автору книги «Преступная толпа». Это опьянение морали, право на насилие усиливается тем, что девушка (в тонком, жертвенном, покорно-детском рисунке Алены Митрошиной) совсем не оскорблена, она уступает силе и боится только одного: что прознает об этом деревня, соседи. Изнасилование возможно, когда страх за себя уступает страху чужого взгляда и голоса, диктатуры общества, умеющего только подчиняться силе и видящего только вину в жертве насилия. «Как-нибудь выкручусь…», – кротко прощается с насильниками очередная жертва общественной диктатуры.
Раскрывается интересно и метафора «местные». Сюжет трактуется как сражение элиты и колхоза – высшего эшелона столичной интеллигенции и местных гопников. В расслоенном обществе изнасилование местной девушки в глазах студентов выглядит как социальная месть местным, которые неделю назад сделали то же самое с их подругой. Студенты, привезенные «на картошку», перенимают манеры колхозной гопоты и сами становятся местными, посеревшими: вот такими людьми-картошками, как с картины Ван Гога. Осаленные грехом, эти люди и дальше будут подчиняться насилию высших и подчинять насилием низших – это уже навсегда, они обречены на построение своей жизни по законам дедовщины. Грех не проходит бесследно.
А дальше будет обыкновенная жизнь. Зачинщик Кирсанов в исполнении Антона Лобана (фамилия персонажа не без иронии над российско-советской мифологией, над героем культовой в советском обществе книги Николая Чернышевского «Что делать?») произносит саркастический монолог о грехе безнаказанности: «И ничего больше не будет – и надо жить дальше? Ходить на лекции, делать конспекты, потом сдавать экзамены…»
Драматург изучает в этой пьесе мотив зарождения в человеке зла. Это глубокий психологический эксперимент, пособие по изучению личности в коллективе: как в добром, красивом, изящном человеке порождаются порок, агрессия.