| Второстепенные люди: в МХТ имени Чехова поставили «Дядю Ваню»Зоя Игумнова, Известия, 20.03.2023 В МХТ им. А. П. Чехова представили первую премьеру в рамках юбилейной программы, приуроченной к собственному 125-летию, — спектакль «Дядя Ваня» в постановке Дениса Азарова. Режиссер не только рассказал историю про жизнь обитателей усадьбы Войницких, но и вывел на авансцену дворянскую прислугу, чья жизнь понятнее и проще. «Известия» побывали на премьере и оценили, не заигрались ли в классиков последователи Станиславского и Немировича-Данченко.
Замах на святое
Для режиссера Дениса Азарова, первый сезон сотрудничающего с МХТ им. А. П. Чехова, ставить «Дядю Ваню» было серьезным риском. «Это сложная пьеса сложного автора про сложных людей», — говорит Азаров. Но азарт переборол страх. Поставить Чехова к юбилею МХТ еще и ответственно. Тем более эта пьеса уже не раз инсценировалась на прославленных подмостках.
Впервые ее поставили в Художественном театре в 1899 году Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко. Это был второй сезон МХТ. Но этого могло бы и не произойти, потому что пьеса должна была идти в Малом театре. И шла бы, если бы Антон Павлович сократил ее. Чехов отказался, и «Сцены из деревенской жизни» (такой подзаголовок дал автор своему произведению) попали в Художественный театр.
А последний раз «Дядю Ваню» здесь ставили в 2004 году. Это был спектакль «Табакерки», репертуаром которой заполняли Основную сцену МХТ. В роли профессора Серебрякова — Олег Табаков, дядя Ваня — Борис Плотников, Елена Андреевна — Марина Зудина, Соня — Ирина Пегова.
В свой спектакль Денис Азаров пригласил не только артистов МХТ — Авангарда Леонтьева (Серебряков), Светлану Колпакову (Елена Андреевна), Павла Чинарева (Астров), Дарью Трухину (Соня), Дарью Юрскую (Войницкая), Ивана Дергачева (Телегин), но и коллег из других театров. Так, главную роль дяди Вани исполнил Сергей Епишев, известный по спектаклям Театра Вахтангова, а старую няню — Ирина Выборнова из Театра имени Гоголя.
— В труппе МХТ много замечательных артистов, но мне показалось, что наличие в спектакле высокого Сергея Епишева в роли дяди Вани и невысокого Авангарда Николаевича Леонтьева в роли Серебрякова — это уже решение, — рассказал «Известиям» Денис Азаров. — С Епишевым мы уже работали вместе, он играл Чичикова в «Мертвых душах» в Театре Романа Виктюка. И это важно — заходить в материал с артистами, с которыми тебе комфортно.
Лес да лес кругом
Спектакль начинается с изображения на экране соснового бора в лучах заходящего солнца. Открывается занавес, и на сцене — лес. Меж деревьев жители усадьбы Войницких, в которой происходит дело. В какой-то момент деревья превращаются в доски. Из них сколочен барский дом. Длинный стол с кипящим самоваром, дядя Ваня, строгающий рубанком деревяшку. По замыслу художника Николая Симонова пол засыпан опилками. То ли мастерская, то ли цирк, а может, и лесопилка. На скамье у стола доктор Астров. Он приехал по вызову к профессору Серебрякову, страдающему от подагры, а тому помощь не нужна.
«Кругом тебя одни чудаки, сплошь одни чудаки, — говорит он. — А поживешь с ними года два-три, и мало-помалу сам незаметно для себя становишься чудаком».
Больная тема для Астрова — истребление лесов. Астров испытывает счастье от того, что сажает березки. И возмущается, что люди не осознают — исчезают и гибнут чудные деревья, мелеют реки. Топливо лежит на земле, а людям трудно нагнуться и поднять его. Он заявляет, что печки топить можно торфом, а сараи строить из камня. Дядя Ваня не любит всей этой философии. Он влюблен в Елену Андреевну, жену профессора Серебрякова. Он говорит ей о любви, но та признается, что тупеет от этого. Ей противны объятия дяди Вани. А тот знает: когда нет настоящей жизни, живут миражами.
Фам-фаталь Елена Андреевна — греза и Астрова, в которого влюблена Соня, дочь Серебрякова. Фигуристая женщина, то соблазняет мужчин своими оголенными плечами, то удивляет цветочным веночком на голове. Она может и рюмку выпить, и пойти на примирение с падчерицей Соней, признаться ей, что не права.
«Если бы Елена Андреевна захотела, то могла бы вскружить мне голову в один день… Но ведь это не любовь», — рассуждает Астров.
Свою неразделенную любовь доктор топит в водке. А утратив стойкость, падает под стол и оттуда ведет философские беседы с собутыльником дядей Ваней.
По мнению Сергея Епишева, это спектакль про интеллигентных людей, которые оказались в вынужденном соседстве друг с другом, и каждый из них переживает свой личный кризис. В спектакле чувствуется глубокое одиночество каждого героя. Все живут не своей жизнью и не хотят себе в этом признаться. Чехов разбирался в сложности взаимоотношений людей. А люди решают вопросы смысла жизни и смерти, ненависти и, конечно же, любви.
— Но вот проблема, все любят не тех, кто любит их, — считает режиссер. — Тут нет ни одной счастливой влюбленной пары. И ни у кого нет шансов на простое семейное счастье.
Балет на сеновале
Режиссер решил копнуть глубже — не только в суть проблем высшего сословия, но и подсмотреть за жизнью людей, прислуживающих господам. Пока хозяева мучаются философскими изысканиями, вокруг бурлит жизнь. Оказывается, прислуга самовыражается в домашнем театре. Хозяйка Мария Васильевна, мать умершей первой жены доктора Серебрякова, ставит с дворовыми девками Агашкой, Стешкой и Машкой балет. Ее мужики потеют у станка, и не у токарного. Тянут носок, выворачивают стопу, делают па и плие.
Войницкая-старшая то ли спятила, то ли реализует себя. В исполнении Дарьи Юрской Мария Васильевна больше похожа на классную даму, строгую с указкой в руках. Она зачитывается бредовыми статьями доктора, грезит балетом, пьет коньяк и говорит с прислугой на французском. Мужики по первому ее требованию приносят мольберт, где барыня пишет красной краской белиберду, не забывая четко вписать свои инициалы на полотне. Ее дворовые девицы, замотанные в платки, одетые в майки и балетные юбки, в четыре прыжка пересекают авансцену.
И если у господ дисконнект в отношениях, то у прислуги жизнь бурлит. Они ходят на свидания, встречают рассвет, стоят на голове, спят на сеновале. И не придают значения глупостям и мелочам.
— У них происходит что-то честное и простое, — рассказывает о замысле Денис Азаров. — Это нормальные люди, у которых всё просто. Увидел человека, полюбил, поженились, родились дети. И у главных героев есть некая зависть. Почему прислуга так может, а они — нет.
Человек убеждений
Серебряков Авангарда Леонтьева — человек убеждений, которые не все окружающие разделяют. Но он отстаивает себя до конца.
— У Чехова все несчастны. Они не знают об этом, но догадываются, — говорит народный артист России Авангард Леонтьев. — Чехов ведь доктор, он не любил, когда его называли писателем. А доктор не имеет права на ложь. Он обязан говорить правду пациенту. И мы все ждем ее от врачей и только от них. А так, мы любим всё розовое, сладкое.
Для Авангарда Николаевича Чехов — великий автор. Он когда-то начинал свой путь в «Современнике», где в спектакле Олега Ефремова «Чайка», управляя машинами, делал шумы за сценой, изображающие ветер, дождь. Потом были Епиходов и Гаев в спектаклях Галины Волчек.
— Роль для меня очень трудная, — поделился с «Известиями» Леонтьев. — Идеалом для меня является сцена в исполнении Андрея Мягкова (дядя Ваня) и Олега Борисова (Астров) из спектакля Олега Ефремова 1985 года в Художественном театре. Она всего четыре минуты, но как гениально они играют. Хотелось бы к этим эталонам, по возможности, стремиться.
«Надо, господа, дело делать! Надо дело делать!» — финальные слова Серебрякова звучат как установка.
В пьесе всё сконцентрировано на любви. И, конечно же, хорошо там, где нас нет. Чехов очень ироничный автор. Эту иронию попытались считать создатели спектакля.
Оригинал статьиТри Герды, Екатерина Ченчикова, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 3.11.2023 Два по 125, Эсфирь Штейнбок, Коммерсантъ, 21.10.2023 Начните с воды, Полина Куревлева, проект «Молодые критики о Художественном театре», 10.08.2023 Живут миражами, Елена Жатько, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 2.06.2023 Входит и выходит, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 9.01.2023 | |
