| Дарья Юрская с коллегами вспомнили о своих театральных муках и радостяхСветлана Хохрякова, Московский комсомолец, 8.10.2023 К 125-летию МХТ им. Чехова на его Малой сцене поставили «документальный фильм на сцене» под названием «Занавес». Режиссер Юрий Квятковский, давно работающий на ниве документального театра, и драматург Андрей Стадников показали то, что обычно скрыто от зрителей, а иногда и работников театра. Что это за организм — МХТ? Да и театр как таковой. Черная дыра, пожирающая всех и вся, террариум или алтарь? В спектакле заняты исключительно женщины.
Театр как воронка засасывает не только актрис, но тех, кто пришел в него в силу обстоятельств, имея трудовой стаж в лесной промышленности, тюрьме, больнице. Пришел и застрял на годы. Из театра почти никто не уходит, а если и уходит, то возвращение неизбежно. Пусть и через 10–20 лет, но возвращается.
Юрию Квятковскому досталась уже готовая документальная пьеса Андрея Стадникова, написанная в 2021–2022 годах. За два года до начала репетиций Андрей начал записывать интервью актрис и работниц театральных цехов — костюмеров, гримеров, билетеров, ответственных за выдачу ключей, рабочих стирки, которые чистят не только сценические костюмы, но и одежду сцены (далекие от театра люди даже не подозревают, что есть такое понятие). За это время кто-то из давших интервью уволился из театра, кого-то уже нет в живых, а их монологи остались. Тех, кого опрашивал Андрей Стадников, не знал, что в итоге войдет в спектакль.
Одну из актрис играет Дарья Юрская — представительница театральной династии, дочь Сергея Юрского и Натальи Теняковой. «Я говорю от собственного лица, играю роль Даши Юрской, — рассказала после спектакля актриса. — Ничего нового говорить нельзя, каждый раз одно и то же. Мы не видим экран, на котором наши лица и имена. Работать с другой актрисой так, чтобы она успевала повторить твой текст словно в зеркальном отражении, — это вполне цирковой прием. Сегодня на показ пришли сотрудницы театра. Они тоже не знали, кого из них покажут, а кого нет. Нам было страшно. Мы не делали пародию, не копировали их буквально, а стремились показать разнообразие человеческих характеров».
Многие себя на сцене не узнали, поскольку к буквальному копированию режиссер и актрисы не стремились. Главной их задачей было уловить человеческий характер, во многом собирательный. «Мы ежедневно встречаемся с этими людьми в театре, и хотя мы произносим слова из их интервью, это собирательный образ, — говорит Мария Карпова. — Я не общалась со своими героинями, только слушала их голоса, схватывала интонацию, додумывала, что это за человек. Старший билетер дался сложнее всего. Костюмер работает на спектакле, и я боялась, что она себя узнает, хотя я на нее не похожа. Но она не узнала себя в моей героине. У нас в театре работает много женщин. Они ночами стирают, днем шьют, вечером подсказывают нам слова. Их словами и хотелось рассказать о том, что происходит в стране и театре».
В «Занавесе» три действия в одном и без антракта. Каждое как самостоятельная новелла. Невозможно предугадать, куда заведет режиссера фантазия, особенно в третьей части, где оживают призраки прошлого, «старики» МХТ — Андровская, Прудкин, Тарасова… — обретают новую жизнь благодаря воспроизведению мизансцен легендарных спектаклей 1930–1940-х, 1980-х. В основном это чеховские герои, которые поют как в опере. Документальный театр соединяется с академической музыкой. В мужских партиях выступают исключительно женщины.
Но к этому мы еще придем. А пока актрисы сидят за гримировальными столиками, вспоминают, как пришли в театр, всматриваются в зеркала, где отражаются другие актрисы, повторяющие те же слова. Преодолевая неловкость, они произносят собственные тексты и лишены возможности импровизировать, должны произносить четко зафиксированный текст, который когда-то сами же наговорили. Рядом молодые операторы все фиксируют, и мы видим лица актрис на большом экране. Не все уверенно себя чувствуют перед камерой, требующей более скупых средств выразительности, без избыточной театральности. Люди в театре часто живут как в коконе, не слышат то, что происходит в жизни, но улица в конце концов врывается в их мир.
Юрий Квятковский после спектакля рассказывает: «Это пьеса про женщин, ведь именно они хранят традиции театра. Наши героини могут и не выходить на сцену, но они все равно наполняют ее своей энергией. Андрей Стадников — мой давний соавтор. Он провел документальное исследование. Мы с ним в мастерской Брусникина уже делали со студентами подобный спектакль „Это тоже я. Вербатим“ (студенты расспрашивали людей на улице, в кафе, магазинах, и на основе этих разговоров и наблюдений возникал образ наших современников, звучали их монологи в переложении начинающих актеров. — С. Х. ). Через десять лет после нашего первого опыта пришел этот текст. То, что на сцене только девушки, — не моя прихоть, так было заложено в тексте, который попал ко мне в готовом виде. Это женский взгляд на происходящее, ведь именно женщинам приходится разруливать все катаклизмы. Они — хранительницы истории и смыслов. Некоторые из них работают в театре более сорока лет и хранят его историю, дух места. Человек пытается оставить что-то после себя, и каждому сотруднику театра кажется, что его присутствие в МХТ не бесследно».
Надежда Жарычева участвовала еще во время учебы в Школе-студии МХАТ в вербатиме и теперь говорит, что благодаря спектаклю по-новому познакомилась с театром. Кого-то она раньше знала, кого-то нет. Актрисам предложили познакомиться с реальными героинями, но кто-то отказался от этого. Ольга Воронина выходит на сцену в военной форме. Ей нравится, что в спектакле заняты только актрисы. По ее словам, выпуск спектакля без мужчин спокойнее. Если бы мужчины переодевались в женщин в третьем акте, это было бы грубо. «У меня с театром связаны только светлые ощущения, это не черная дыра, — говорит Ольга. — Мы здесь живем как на летающей тарелке, защищены от того, что извне, и лично мне это помогает».
Самая невероятная здесь Мария Сокова. Она переходит от одной героини к другой и всегда достоверна. Все делает нежно и с мягким юмором. Самой яркой у нее стала «рабочий стирки», которой приходится стирать тяжелую одежду, занавес, что требует физической силы.
За спиной у кого-то из актрис — плакат «Не болтай». В спектакле иногда все утопает в разговорах, не хватает тишины. Да и не все на сцене определяет только слово.
Оригинал статьиТри Герды, Екатерина Ченчикова, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 3.11.2023 Два по 125, Эсфирь Штейнбок, Коммерсантъ, 21.10.2023 Мы — пыль…, Ирина Виноградова, Театральный смотритель, 11.10.2023 Начните с воды, Полина Куревлева, проект «Молодые критики о Художественном театре», 10.08.2023 Живут миражами, Елена Жатько, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 2.06.2023 Входит и выходит, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 9.01.2023 | |
