| «Дяде Ване» выдали балетные юбкиМарина Райкина, Московский комсомолец, 21.03.2023 В Художественном театре в Камергерском показали премьеру — «Дядя Ваня». Эта пьеса А. П. Чехова — знаковая для МХТ, впервые здесь была поставлена в 1899 году основателями театра, еще при жизни автора. Затем были советские постановки, нынешнюю, кажется, четвертую по счету, осуществил режиссер Денис Азаров, до недавнего времени числящийся среди радикальных художников. С премьерного показа — обозреватель «МК».
Интрига новой версии пьесы Чехова будоражила театралов еще до ее явления на сцене. В первую очередь это связывали с выбором артистов на главные роли, которое многим уже тогда показалось странным. Так, на роль Ивана Петровича Войницкого в МХТ приглашен Сергей Епишев, который в свое время в Вахтанговском театре и в этой же постановке играл безымянного работника, неловкого здоровенного молчуна. Очень был там на месте. Но какой работник не мечтал бы стать дядей Ваней?
Но дело даже не в том, что прежде актер выступал на вторых и третьих ролях, — тут еще и фактура имеет значение: все-таки рост 206 см как-никак. Под стать ему подобрали Елену Андреевну — Светлану Колпакову, довольно высокую крупную девицу, и тоже в главных ролях не замеченную. Роль же ее супруга — профессора Серебрякова — режиссер отдал Авангарду Леонтьеву, актеру большого дарования, но роста скромного. Впрочем, возможно, такой каст был сделан не только из желания поэкспериментировать с фактурой (и Гамлеты в отечественном театре бывали коротышки да толстяки, да и сейчас в Театре Моссовета Офелия бьет все рекорды по объему талии), но все же больше из желания открыть новые имена. А кто-то против?
Сцены из деревенской жизни в четырех актах (так сам Чехов определял свою пьесу) начинаются красиво. Даже очень. Сначала бледная и круглая луна проплывает слева направо по занавесу, на котором фотопечатью застыл лес, за который душа болит у другого героя пьесы — уездного врача Астрова. После того как фотолес уплыл вверх, он же предстал уже натурально. Эффект от сценографии Николая Симонова оказался двойной: лес — он же дом, дом — он же лес. Помещичий дом, выполненный из ровных досок цвета мокрого песка, спускался из-под колосников как занавес — с авансцены до ее арьера. Я насчитала шесть или семь планов такого дома-леса, доски которого не плотно пригнаны одна к другой, а с хорошими просветами между ними, сквозь которые лился свет, теплый, атмосферный, и заливал все пространство. Такая декорация заслуживает аплодисментов, помогает и может спасти любую постановку.
Визуальную красоту, наведенную художником, поддержала и хореограф (Анна Закусова). Согласно замыслу режиссера она поставила вальс для юных крестьян и крестьянок, который они целиком или фрагментами исполняли на протяжении всего спектакля. «А при чем здесь „Дядя Ваня“ и крестьяне с танцами?» — задавались неуместным вопросом те, кто знает пьесу чуть ли не наизусть, видел не одно ее воплощение не в одном театре России и даже мира (Чехов всегда был привлекателен для сцены и экрана). Ну а те, кто еще не открыл для себя эту тонкую, полную драматизма пьесу, наверное, не удивились: где помещики, там и крестьяне. Могут и потанцевать вместо того, чтобы пьянствовать да разнудствовать.
К слову сказать, вальс как музыка (его написал Кирилл Таушкин) вполне себе симпатичный, и даже забавно смотреть было, как юные артистки, а скорее всего, студентки Школы-студии МХАТ, в воздушных юбках Жизели и в грубых сапогах, коих у Жизели быть не может, зависают на руках у парней в поддевках и картузах. Впрочем, хореографический элемент в чеховской пьесе объяснился дальше образом Марии Васильевны, матери главного героя (Дарья Юрская). Режиссер Азаров, похоже, пожалел почтенную даму, страстную поклонницу искусства, и развил скромный образ барыни, предоставив ей возможность милостиво образовывать челядь. Она им: «Жете, эскюзе», а они ей: «Пардон». Стоят навытяжку, постановка конечностей в бытовых ситуациях, как в танцклассе, — ноги в первой или второй позиции, рука перед собой и дугой над головой.
Тем не менее такая танцевальная увертюра, предваряющая драму Ивана Петровича Войницкого, как и других обитателей помещичьей усадьбы, выглядела даже не оскорбительно по отношению к классике. И на том спасибо. Но, в конце концов, не танцев же ради почти полтора века на сцену выводят «Дядю Ваню». Но почему-то только этой пустяковой шалостью режиссера на следующий день вспомнился мне мхатовский «Дядя Ваня». Почему, думаю, здесь тема героя «пропала жизнь, пропала жизнь…» тронула меньше, чем какой-то танцевальный эпизод в роскошной декорации?
Потому что про пропавшую жизнь, про одиночество, что как повседневность уже на ментальном уровне вечно недовольного всем русского человека, одними внешними эффектами, фишками не расскажешь. Не тронешь душу современного зрителя ни пьяной сценой Астрова в первом акте, сыгранной Павлом Чинаревым вразнос, до физического безобразия, как в очередном сериале. Ни истерикой дяди Вани в сцене отъезда Серебряковых во втором, где все — внешне. Ни качелями на длинных цепях, где уставшая от всего и вся сидит Елена Андреевна (Светлана Колпакова). И лесов, что по мере сил спасает Астров (теперь как символ зеленой повестки, о которой не думал Чехов), тоже не жалко.
«Дядя Ваня» в МХТ проявил одну общую проблему, которая в режиссерском цеху в новых условиях будет проявляться все очевиднее. Радикальность подхода к классике, которую бесстрашно, но чаще без особого результата еще год назад практиковали режиссеры, в том числе Денис Азаров, объективно поднадоела. И к тому же сегодня из осторожности не особо приветствуется руководством любого театра. А игра по правилам нового, а вовсе не радикального театра с набором известных штампов, у многих не получается. Ну и кастинг в новом мхатовском спектакле, вызывавший вопросы еще на старте, не весь угодил в десятку.
Оригинал статьиТри Герды, Екатерина Ченчикова, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 3.11.2023 Два по 125, Эсфирь Штейнбок, Коммерсантъ, 21.10.2023 Начните с воды, Полина Куревлева, проект «Молодые критики о Художественном театре», 10.08.2023 Живут миражами, Елена Жатько, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 2.06.2023 Входит и выходит, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 9.01.2023 | |
