| Кладбище одноклассников: «Космос» А. Житковского в Театре им. Пушкина и в МХТ им. ЧеховаВячеслав Шадронов, блог Вячеслава Шадронова (_arlekin_), 17.11.2023 Так уж заведено на Москве, что если какая-нибудь пьеса — неважно, популярная или забытая, русскоязычная или зарубежная, классическая или абсолютно новая, современная — ставится в одном театре, уж непременно почти сразу она должна быть поставлена и в другом, причем никто не сговаривается, а просто всякий раз так само собой выходит. .. Прошлой зимой «Космос» Житковского — немудреная история бугульминской училки английского, вдовы с взрослым сыном, в которой пробудил давно умолкнувшие чувства предполагаемый визит на малую родину бывшего одноклассника, ставшего космонавтом и героем, в последний момент отмененный и оставивший без того несчастную женщину с ее пропавшей жизнью наедине (потому что сына в армию забрали) — из эскиза лаборатории «Артхаб» очень быстро превратился в репертуарный спектакль МХТ, а только что в Театре им. Пушкина и свой «Космос» появился. Два параллельных «Космоса» отличаются сильно.
Пушкинский «Космос», реж. Игорь Теплов, упирает на внешний антураж, навороченную сценографию, музыкально-пластические интермедии и утрированную чуть ли не до «комедии дель арте» (как она теперь понимается все чаще на русскоязычной сцене) манеру актерского существования, начиная с главной героини, которую играет не сразу узнаваемая в парике и в целом ей придуманном имидже Виктория Исакова. Единственный «человеческий» персонаж спектакля Игоря Теплова — сын героини Андрей в исполнении Антона Гращенкова, остальные будто вышли даже не из условно-голливудских «Звездных войн», а из советских мультиков, что касается и учеников школы, где работает героиня Татьяна, и учителей, ее коллег, вернее, начальников (завуч и директор), и мужских персонажей, которые уже и в пьесе условны, в спектакле условность доведена до края без оглядки на какой-нибудь вкус и стиль, но решены они по-разному: виртуальный «идеал» Татьяны, красавчик Джонни из фильма «9 1/2 недель» — является образом Микки Рурка из телевизора, вернее, с затертой кассеты видеомагнитофона; его антипод Ильдар, покойный муж героини, садист и провинциальный тупица, убитый еще на предыдущей, «чеченской» войне — тоже виртуальное, но уже чудовище, чья расплывающаяся… даже физиономией это назвать трудно, проецируется в ЧБ на огромный глобус, часть декорации (увы, я рассчитывал, что сценография Ольги Кузнецовой будет обыграна в действии, но разъемный шар стоит всю дорогу бесхозным и только иногда крутится или его «обшивка» разбирается на элементы, тоже вполне бессмысленно; внутри шарика — как бы «гараж», куда уходят, прячась от текущих дел, сын погибшего Андрей сотоварищи, репетирующие своей рок-группой, но вопреки ожиданиям и музыкальная группа в спектакле Теплова представлена слабо); наконец, из мечты, воспоминания, а по сути воображения Татьяны всплывающий одноклассник-космонавт Сергей, которого затюканная женщина всего-то 42 лет от роду (героиню Виктории Исаковой, однако, искусственно до мультяшного состарили, превратив чуть ли не в «бабушку»…) сочла в какой-то момент своей не просто первой, но единственной настоящей любовью — кукла-скафандр, «прилетающий» к героине буквально с неба, то есть по факту нависающий с колосников ногами кверху над ее диваном (подобием «гроба», саркофага, символично хранящего воспоминания мертвом негодяе-супруге…); а в целом пушкинский «Космос» — отвязная трэш-комедия о веселых провинциальным фриках, на свой лад яркая, шумная и суетливая… я бы сказал, на любителя несложных приколов, с обязательной тем не менее благодушной «слезой» (или, если угодно, «соплей») в финале.
«Космос» в МХТ, реж. Нина Григорьева, смотрится на первый взгляд гораздо скромнее пушкинского, особенно если разглядывать его на протяжении всей, пока еще недолгой, но на удивление насыщенной истории постановки, как это мне довелось: уже репертуарная премьера сильно отличалась (в том числе и актерским составом частично) от первой эскизной версии, но и она выходила в крошечном помещении Новой сцены, а теперь, с переносом на малую (называется она Малой, но габаритами намного больше Новой) пространство «Космоса» оказалось еще более «разреженным», и герои пьесы в условно-минималистской сценографии Михаила Гербера (помещенные в обстановку школьного класса с портретами английских литераторов на стене — Шекспир, лорд Байрно, Оскар Уайльд… — ученические парты и функционально, и метафорически отождествлены с кладбищенскими могилами, где упокоились все мальчики-одноклассники героини, за исключением единственного космонавта… на интернациональный бугульминский погост взирают со стен Байрон и Уайльд!) существуют уже почти как в невесомости, а у Татьяны, которую здесь играет Евгения Добровольская, и по сюжету нет земной опоры: муж в могиле, взрослый сын отдалился, а космонавт, призрачная школьная любовь из давних лет, метеором едва мелькнул в мечтах и не приехал… даже персонаж из фильма, Джонни, и тот фантом… Но вот фантомы в «Космосе» у Нины Григорьевой (режиссер уже достаточно опытный, хотя в МХТ дебютантка, ранее в театре «Апарте» работала, ныне расформированном и присоединенном к Таганской «группировке») материализуются куда нагляднее, чем в пушкинской версии, и предстают во плоти; мало того, покойный муж для героини воплощается в сыне (один и тот же актер Денис Парамонов, но никогда не перепутаешь скромного трогательного юношу с подонком, способным нагадить собственной вдове даже с того света!), а Джонни и Сергей, воображаемые идеалы из кино и из прошлого героини соответственно, отождествляются (и надо признать, удачнее фактуры для такого «идеального отождествления», ходячей мечты женщины «сорок плюс», чем являет собой Олег Гаас, едва ли найдешь! то-то же и наши бабушки-театроведы, едва он появляется из-за кулис, делают боевую стойку не сходя с места!). Смачность актерских красок, которая в пушкинской версии Теплова забивает все подтексты (без того неглубокого залегания) пьесы, в мхатовском спектакле Григорьевой дается на откуп персонажам второго плана, в основном Татьяниной подруге и однокласснице Гуле (и тут уж Янина Колесниченко с баяном наперевес отрывается по полной, тем еще усиливая на контрасте драматизм характера и ситуации центральной героини), и в меньшей степени директору школы Эдуарду Владимировичу, любителю погреметь стаканом за школьной доской (при том Авангард Леонтьев заметно прибрал колорита с момента премьеры на Новой сцене и работает тоже более сдержанно). На космический масштаб трагизма пьеса Алексея Житковского, положим, не тянет, но очевидно при невольном сравнении (так получилось, что премьерный «Космос» в Пушкинском я увидел и «Космос» в МХТ пересмотрел с перерывом в несколько дней на протяжении одной недели), что в одном варианте пьеса, целиком переведенная в гротесково-комическую плоскость, к финалу неожиданно (и нелогично) переключается в мелодраму; а в другом, развивается по законам мелодрамы, неспешно, но верно движется под конец (насколько опять же материал позволяет) к трагедии; Татьяна осталась у разбитого корыта своих грез, фантомов и химер; сын вдовы погибшего военного уходит в армию, уверяя, что это «всего год» и «сейчас не стреляют» (и на момент написания пьесы это звучало совсем иначе, нежели в теперешнем новостном контексте…); а любимая ученица Нина сдает сочинение на тему «май фэмили», где расписывает свою дружную семью, хотя в школе всем известно, что ее бьет отец, да и монолог свой финальный она произносит с подбитым глазом… Космос, раскрывший было свои просторы, схлопывается обратно: земля в иллюминаторе, трава у дома, до самого солнца не долетели, а уже пора назад, и с этой орбиты не свернешь — от парты до могилы.
Оригинал статьиТри Герды, Екатерина Ченчикова, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 3.11.2023 Два по 125, Эсфирь Штейнбок, Коммерсантъ, 21.10.2023 Мы — пыль…, Ирина Виноградова, Театральный смотритель, 11.10.2023 Начните с воды, Полина Куревлева, проект «Молодые критики о Художественном театре», 10.08.2023 Живут миражами, Елена Жатько, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 2.06.2023 Входит и выходит, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 9.01.2023 | |
