Имена | В театре надо быть смиренным…Александр Строганов, Век, 18.10.2002 Строчка всплыла в памяти откуда-то из глубин автобиографической, неоконченной, ни на какие другие актерские мемуары не похожей книги Виктора Гвоздицкого, которая и названа необыкновенно — «Читатель своей жизни». Нужно признаться, читатель невероятно внимательный, пристальный, однако на самом себе не сосредоточенный; черными, южными, печальными глазами смотрящий «не вовнутрь», а «вовне»; все запомнивший, не стирающий пыль с потускневших зеркал прошлого, любящий его и в счастливые, и в трудные для себя времена. Книга написана некоторое время назад, а сегодня мы в ожидании празднования юбилея Гвоздицкого. Ему пятьдесят, но он все так же изящен, хрупок, подвижен. Как тогда, когда у любимого своего режиссера и друга Николая Шейко, художника большой театральной культуры и несравненной начитанности, в легендарном Рижском ТЮЗе 60—80-х годов, погубленном новыми порядками, упоенно лицедействовал в венецианских опусах Карло Гоцци; мальчик из краснодарской провинции, выпускник традиционнейшего Ярославского училища при Театре им. Федора Волкова, пробовал себя, покорял и побеждал в русских опытах итальянской комедии дель арте. И тогда, когда у великого Николая Павловича Акимова в Ленинградском театре комедии являлся шварцевской Тенью — весь черный, узкий, зловещий, из углов, колен и локтей, на мгновение показывался среди занавесей балкона и, напугав резким птичьим профилем, синим гримом лица, исчезал, обещая скорое возвращение. Сегодня он такой или почти такой же, когда работал с Петром Фоменко в системе его театра «игры и преображений», и тогда, когда работал у режиссера Михаила Левитина — фаната, знатока, продолжателя формального советского театра 20—30-х годов; в «коллективе не для всех» — «Эрмитаже» (бывшем поляковском «Театре миниатюр») входил в полузабытые миры Бабеля, Олейникова, Хармса, обэриутов… Встреча в Ленинграде в пустые, безнадежные времена «звонкой тишины» с безработным Камой Гинкасом стала судьбоносной для обоих. С моноспектакля «Пушкин и Натали» (который они ставили для себя, без денег, площадки, перспектив, на квартире у режиссера) — о Болдинской осени Поэта, по его письмам к Невесте — Мадонне — начался новый отсчет жизни Гинкаса и Гвоздицкого, на долгие годы самых близких друзей-единомышленников в искусстве. Озоруя, старательно «примеривая» сходство с Пушкиным «на себя», Гвоздицкий вешал кудрявую бакенбарду за ухо, ставил ступни внутрь носками, по точной рекомендации современников, с комической трогательностью жаловался, спрашивал совета у зрителей и, поначалу ужасно не похожий, становился до наваждения похожим на Поэта. Пушкинская божественная легкость, возникнув в спектакле, в будущем уже не оставляла артиста, так же как пушкинская веселость, растворенная в печали. Ничего не оставив в прошлом, он взял с собой всех — не только прославленных и знаменитых, самых близких себе людей искусства, как Шейко или Левитин, как незабвенная и несравненная Елена Владимировна Юнгер, но и далеких, чужих — вроде ярославской «громады» Фирса Шишигина, традиционалиста, народника, почвенника, в молодости и зрелости полновластного хозяина «дела», в старости — одинокого и ненужного; или талантливого режиссера несчастливой судьбы Вадима Голикова, которому Гвоздицкий обязан перемещением в северную нашу театральную столицу. Они не остались только памяти милыми именами, но каждый по-своему претворился, воплотился в его работах. Так возник Гвоздицкий — уникально разносторонний актер, виртуоз внешней и внутренней техники, в возможностях которого изысканность и утонченность модерна (интересно, хоть и спорно играет он Сирано де Бержерака во МХАТе); и театр притворщиков-лицедеев (смотри его бродячего комедианта Основу в «Как вам это понравится» у Николая Шейко во МХАТе); и изощренной сегодняшней формалистики он вовсе не чужд, и литературному театру Марины Цветаевой в свое время отдал дань. Мастер ритма и движения, он кружил и кружил своего Порфирия на небольшой сцене Московского ТЮЗа в известном спектакле Камы Гинкаса"Играем «Преступление», в нарядных белых одеждах, не дотошный следователь-крючкотвор, а элегантный, пластичный, легкий человек-танец. Дурачил и заговаривал несчастного убийцу Раскольникова, упивался собственными хитростями, смеялся и ликовал во всевластии, всеоружии профессии. Но вдруг опускался нарядной бабочкой в сером, грязном углу, опадал, отрешался от иллюзий, жалел Раскольникова и презирал себя, зная, что он - человек конченый. В лермонтовском «Маскараде» (постановка друга — Николая Шейко, МХАТ) осмысленно, чеканно и тихо звучали речи-исповеди Арбенина. Но еще более впечатляли паузы, замирания одинокого человека, чужого и чуждого всем, обреченного так же, как и посланная им в смерть Нина. Внешне — горбоносый, бледный, курчавый — он был снова похож на Пушкина, но еще больше на пушкинский — «светский» век, жестокий и пустой, когда легко подымались дула пистолетов, с бездумной яростью вскидывался смертоносный дуэльный клинок и жизнь человека не стоила ничего. Переход Гвоздицкого в Художественный театр был и объясним и странен. Актер большой культуры, глубокой начитанности и знания, теперь еще с открывшимися границами и европейский человек, под сводами первого из наших российских театров он культуры и искал. А оставлял свою режиссуру. Не только Левитина, но и бесконечно близкого, необходимого Гинкаса. Быть может, надеялся, что во времена нынешних перемещений и совмещений встреча с ними состоится на территории его нового Дома. Он искал и Дом-Театр, о котором влюбленно пишет в своей книге, структуру Театра-Дома считая самой совершенной. Он много преуспел на новом месте. Стал народным артистом. К его прочной (не звездной, а истинной) репутации великолепного актера теперь прибавились еще и внешние отличия. Он с успехом заменил Смоктуновского в булгаковской роли Короля-Солнца. Радостным, смешливым, молодым — и обреченным сыграл-проскользил, протанцевал по жизни, проострил Тузенбаха в закатных ефремовских «Трех сестрах». В искусстве ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Ожидание будущего вместе с надеждой несет тревогу. Как-то сложится все у Виктора Гвоздицкого в предстоящие годы… Пока же, накануне юбилейного торжества, — счастья, здоровья, удачи замечательному актеру и человеку! Пресса Сюжеты из жизни Гвоздицкого, Валерий Семеновский, Театрология, 30.09.2021 Гвоздик, Витторио, Уксус и Ужас Васильевич, Валерий Семеновский, Знамя, 15.08.2021 Фильм-спектакль Михаила Козакова «Медная бабушка», Александра Машукова, Медиацентр МХТ, 6.06.2020 Видеозапись спектакля «Три сестры» Олега Ефремова (премьерный состав, 1997 год), из фондов Музея МХАТ, 23.05.2020 Телеверсия спектакля Олега Ефремова «Три сестры» и рассказ Галины Скоробогатовой о постановке, Культура.РФ, 2017 Видеозапись спектакля «Учитель словесности» (2003 г.), культура.рф, 21.10.2015 Пьеро и Арлекин, Вадим Гаевский, Экран и сцена, 13.10.2015 Человек на букву «К». Виктор Гвоздицкий о Николае Шейко, Петербургский театральный журнал, 24.05.2015 Его жизнь была полна отваги, Лев Додин, Виктор Гвоздицкий, Культура, 4.10.2007 Театр как его двойник, Марина Токарева, Московские новости, 25.05.2007 Ушли: Пушкин, Казанова, г-н Голядкин, Новая газета, 24.05.2007 Последнее слово, Елена Губайдуллина, Независимая газета, 23.05.2007 Памяти Виктора Гвоздицкого, Григорий Заславский, Независимая газета, 23.05.2007 Умер Виктор Гвоздицкий, Алена Солнцева, Время новостей, 22.05.2007 Артист-парадоксалист, Роман Должанский, Коммерсант, 22.05.2007 Играл как дышал, Ирина Корнеева, Российская газета, 22.05.2007 Умер Виктор Гвоздицкий, Марина Райкина, Московский комсомолец, 22.05.2007 Невосполнимый Парадоксалист, Глеб Ситковский, Газета, 22.05.2007 Умер Виктор Гвоздицкий, Вечерняя Москва, 20.05.2007 Есть несколько Любшиных, Виктор Гвоздицкий, из книги «Последние», 2007 Нам не страшен мелкий бес?, Ирина Алпатова, Планета Красота, 4.10.2003 Неча на зеркало плевать…, Елена Ямпольская, Русский курьер, 3.06.2003 Неподражаемо противный спектакль, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 22.05.2003 Мелкий бес и его двойник, Елена Дьякова, Новая газета, 19.05.2003 Есть несколько Любшиных, Артур Соломонов, Газета, 7.04.2003 Пощечины достались зрителям, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 5.11.2002 Настоящий Гвоздицкий, Григорий Заславский, Независимая газета, 5.11.2002 Тот и другие, Александр Соколянский, Время Новостей, 5.11.2002 Закрытый актер Виктор Гвоздицкий, Алена Карась, Ваш досуг, 22.10.2002 В театре надо быть смиренным…, Александр Строганов, Век, 18.10.2002 Эпизоды из жизни актера Гвоздицкого, Алла Михалёва, Литературная газета, 9.10.2002 Браво, Гвоздицкий, браво!, Екатерина Васильева, Газета, 30.09.2002 Виктор Гвоздицкий: Вот это я люблю…, Артур Соломонов, Газета, 30.09.2002 Виктор Гвоздицкий: Наша профессия эфемерна, Алексей Филиппов, Известия, 24.09.2002 Артист и его двойник, Ирина Алпатова, Культура, 19.09.2002 Затерянные в постмодерне, Мария Львова, Вечерний клуб, 8.05.2002 Интерактивные песни западных славян, Наталия Каминская, Культура, 25.04.2002 Выбирай или проиграешь, Елена Ямпольская, Новые известия, 23.04.2002 Мальчики направо, девочки налево, Алексей Филиппов, Известия, 23.04.2002 Виктор Гвоздицкий о Владимире Кашпуре, 26.10.2001 Погиб поэт, невольник чести, Валентина Львова, Комсомольская правда, 3.10.2001 Не наше все, Алена Карась, Независимая газета, 19.10.1999 «Три сестры» Олега Ефремова, Анатолий Смелянский, энциклопедическое издание «Московский Художественный театр. 100 лет», 26.10.1998 Если бы жить…, Вера Максимова, Независимая газета, 11.03.1997 Три ли сестры, Людмила Петрушевская, Коммерсантъ, 25.02.1997 Виктор Гвоздицкий: «Пожалуйста, поднимайте ресницы, когда я опущу», Виктор Гвоздицкий, komedia.ru | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
