Имена | Интерактивные песни западных славянНаталия Каминская, Культура, 25.04.2002 Милорад Павич, культовый писатель текущего культурно-исторического момента, один из своих романов написал в форме кроссворда. Его пьеса «Вечность и еще один день», которую поставил во МХАТе им. А. П. Чехова режиссер В. Петров, знаменитый своими спектаклями в Омском драмтеатре, — тоже кроссворд, причем не из популярных, из продвинутых. Интрига лежит за пределами собственно драматургии. В нее втянуты зрители, которым предложено еще до начала спектакля опустить в урны некие бумажки для голосования. Голосуются версии спектакля, который спустя минуты предстоит увидеть. Версии две: мужская и женская. По первой, как выясняется только в процессе зрелища, нас ждет финал трагический. По второй — все закончится хорошо. Мне посчастливилось увидеть happy-end. Впрочем, весьма условный, как, вероятно, и unhappy-end. Ибо (возможно, как все возможно в этом нескладнейшем из миров) в основе сюжета лежит история любви. И, следовательно, тут либо «нет повести печальнее на свете», либо «они жили долго-долго и умерли в один день». Грешно было бы смеяться над сокровенным. Если бы не его величество постмодернизм, смеясь расстающийся с прошлым всего человечества. Сам классик Милорад Павич в эти дни был в Москве, присутствовал на премьере, выходил кланяться публике. Весьма симпатичный, загорелый и седой постмодернист. Мудрый хулиган со стажем. Сочинитель новых песен западных славян, в которых леденящие кровь сюжеты с мертвецами и гомункулосами призваны, кажется, быть всего лишь экзотическими блюдами дорогого ресторана. Страшновато вкушать такое блюдо, однако хочется. И возможно, вполне возможно, ничего плохого потом не будет, напротив, останется острое послевкусие. Однако что все-таки происходит в пьесе, хоть и в интерактивной, но все же предназначенной для театра истории? О, вот это задачка! Объяснить фабулу — все равно, что доказать теорему Ферма. Амбиции театральных критиков хоть и раздуты непомерно, но тайного желания Нобелевской премии в них пока не наблюдается. Условно, с натяжкой, в целях адаптации можно предложить такой событийный расклад. В 1688 году сербская девушка Калина (Д. Мороз) полюбила юношу Петкутина (Е. Бероев). Юноша, однако, не рожден матерью, а создан из глины колдуном Авраамом Бранковичем (С. Колесников). Космическими темпами постигает этот Петкутин законы человеческой жизни. Забавно, что «отец» Бранкович для ускорения процесса познания предлагает «сыну» прочесть две книги: Пифагора и Библию. И когда удастся обнаружить, где Пифагор повторяет Библию, истина будет найдена. Зануд с историко-теологическими знаниями просьба не беспокоиться насчет предложенной хронологии. Кто кого мог повторить в действительности, вовсе не важно, как неважно и то, что средневековому сюжету в спектакле предшествует античный, с классическими учителем и его учениками. Как неважно, что силлогизмы учителя (В. Гвоздицкий) по поводу возможных взаимоотношений человека с молью, никак не связаны с сербским сюжетом о любви. Любовь же, в свою очередь, подвергается страшному испытанию на развалинах античного театра. Почему? Это тоже неважно. Там оживают тени умерших и раздирают в клочки девушку Калину. Впрочем, не совсем буквально раздирают. А может быть, и вообще не раздирают. Тайна щекочет нервы, но в происходящее верится с трудом. Однако в следующей сцене, время действия которой — начало ХХ века, вновь вызванный к жизни Петкутин пытается вернуть возлюбленную. Для этого он покупает в лавке старого еврея (В. Гвоздицкий) метафизическое яйцо, способное добавить к жизни один день, который может изменить прошлое. Женская версия возвращает нам живую и невредимую Калину, облаченную в джинсы эпохи Битлз. Явление и происходит под сладкое “Oh, darling”, которым наверняка заслушивался и сам М. Павич, тогда еще молодой и не сочиняющий постмодернистских текстов. Интересно, что взгляд Павича на женскую психологию, в отличие от его же взгляда на историко-культурно-этическое наследие человечества, грешит крепчайшим традиционализмом. Ему хочется думать, что современная женщина все так же сердобольна и жаждет счастливых финалов. На самом же деле «интерактив» пьесы — такая же фикция, как мертвецы в античных развалинах. Ну кто докажет, что за хорошую развязку в этот вечер проголосовали именно дамы? Или вот вопрос: что труднее воплотить на современной сцене — справочник лекарственных растений или ленту Мёбиуса? Пьеса, смешивающая времена, подана в программке как ресторанное меню из трех блюд с аперитивом. Вследствие чего об ужине позволено судить с безапелляционностью ресторанного критика. «Жизнь человеческого духа» в этом мхатовском сочинении исключена из меню, подобно суточным щам с расстегаями. Вместо нее предложены искренность и темперамент Д. Мороз и Е. Бероева. Отдельный ингредиент — игра В. Гвоздицкого, кто единственный умело держит интонацию — некую пряную смесь метафизики с иронией. Однако все вышеназванное вместе с сербскими народными песнями и пластическими сценами — большой гарнир к основному блюду. А блюдо — декорации В. Левенталя. Совершенно не мхатовские, скорее — бродвейские. Со светлыми окошками игры в черном монолите задника. С прозрачными занавесями, отсекающими тайное от явного. С подернутыми дымкой развалинами античного театра. С волшебной игрой света, тени, полусвета и полумрака (художник по свету Д. Исмагилов). «Вечность и еще один день» — звучит весьма серьезно. Но на самом деле — это исключительно красиво. Пресса Видеозапись спектакля «Три сестры» Олега Ефремова (премьерный состав, 1997 год), из фондов Музея МХАТ, 23.05.2020 Телеверсия спектакля «Священный огонь» (запись 2002 года), телеканал «Культура», 25.04.2020 Господин оформитель: открылась выставка сценографа Валерия Левенталя, Зоя Игумнова, Известия, 11.10.2018 Открылась выставка работ сценографа Валерия Левенталя, видеосюжет телеканала «Культура», 19.08.2015 Выставка работ сценографа Валерия Левенталя откроется в Москве, РИА Новости, 18.08.2015 Ушел из жизни «мастер осмысленной красоты» Валерий Левенталь, Мария Москвичева, Московский комсомолец, 9.06.2015 Умер Валерий Левенталь, Коммерсантъ, 8.06.2015 Ушел из жизни театральный художник Валерий Левенталь, видеосюжет телеканала «Культура», 8.06.2015 Альтернатива вечности, Александр Смольяков, Век, 24.05.2002 Мхатовская каракатица, Артур Соломонов, Газета, 26.04.2002 Право выбора, Григорий Заславский, Русский Журнал, 25.04.2002 Интерактивные песни западных славян, Наталия Каминская, Культура, 25.04.2002 Выбирай или проиграешь, Елена Ямпольская, Новые известия, 23.04.2002 Миссия невыполнима, Марина Давыдова, Время новостей, 23.04.2002 Как важно быть серьезным, Нина Суслович, Литературная газета, 20.02.2002 Не чисто английское убийство, Станислав Рассадин, Версты, 26.01.2002 На радость всем буржуям, Марина Давыдова, Время Новостей, 21.01.2002 Во МХАТе зажгли, Роман Должанский, Коммерсантъ, 19.01.2002 Детектив в стиле «модерн», Ольга Романцова, Время МН, 19.01.2002 «Три сестры» Олега Ефремова, Анатолий Смелянский, энциклопедическое издание «Московский Художественный театр. 100 лет», 26.10.1998 Если бы жить…, Вера Максимова, Независимая газета, 11.03.1997 Три ли сестры, Людмила Петрушевская, Коммерсантъ, 25.02.1997 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
