Василий Григорьевич Сахновский

(18.2.1886, Дорогобуж — 26.2.1945, Москва)

Режиссер, театральный исследователь, педагог. Народный артист РСФСР (1938).

“Сахновский в Художественном театре. Это ведь событие!” — так в письме от 6 ноября 1926 г. Вл. И. Немирович-Данченко откликнулся из Голливуда на известие о вступлении в труппу одного из самых сложных и культурных мастеров современной режиссуры. Сахновский получил образование на философском факультете университета во Фрейбурге, затем в 1910 г. окончил историко-филологический факультет в Москве. Театром начал заниматься сначала как историк, затем как лектор и критик в журналах “Студия” и “Маски”. Вошел в 1912 г. в московскую студию Ф. Ф. Комиссаржевского, чьи идеи романтического театра он разделял. В 1914 г. начал здесь режиссерские опыты — сначала в соавторстве (“Димитрий Донской” Озерова, 1914), потом самостоятельно (“Ванька Ключник и паж Жеан” Ф. Сологуба и “Скверный анекдот” по Достоевскому, 1916; “Реквием” Л. Андреева, 1917; “Лулу” Ведекинда, 1918). Его программа в искусстве была заострена против бытовизма: он изложил ее в брошюре “Художественный театр и романтизм на сцене. Письмо к К. С. Станиславскому”(1917). Свои идеи он осуществлял в созданном им недолговечном Показательном театре (1919). В возрожденном им на короткое время Театре им. В. Ф. Комиссаржевской решал “Мертвые души”, “Отжитое время”. С В. Н. Поповой в центральной роли ставил “Грозу” Островского, в декорациях И. М. Рабиновича — “Дон Карлоса” Шиллера. Продолжал свои труды теоретика в группе при ГАХН (Академия художественных наук).
Когда его приглашали в МХАТ, предполагалось, что Сахновский вернется тут к волновавшим его русским авторам (Гоголь, Сухово-Кобылин, Островский) и к темам трагической сатиры. Однако “Смерть Тарелкина” тяготила начавших репетировать актеров своей холодной, режущей саркастичностью, и работу остановили. Станиславский восхищался постановкой “Унтиловска” Л. Леонова, в которой Сахновский разгадывал гиперболичность образов, густоту провинциальной тоски и мечты, — но спектакль, работа над которым растянулась на два года, не имел успеха. В “Дядюшкином сне” по Достоевскому (1929) и в “Мертвых душах” по Гоголю (1932) режиссерские и философские идеи Сахновского были слишком властно скорректированы руководителями театра (что до “Мертвых душ”, то тут все изменили в корне). Высоко ценя интеллект и культуру Сахновского, его эрудицию и заразительность его поэтического прочтения пьес, ценя его участие в постановках (в “Егоре Булычове и других”, 1934, и особенно в “Анне Карениной”, 1937), поручив ему ряд важнейших функций (в 1932 он стал заместителем директора МХАТ по художественной части), “художественники” все же с трудом сроднялись с его дарованием. Он и сам мало использовал свою индивидуальность в таких спектаклях, как “Взлет” по извлеченной из “самотека” пьесе Ф. Ваграмова (из жизни военных летчиков, 1930); в “Трудовом хлебе” Островского и в “Школе злословия” он лишь коррек¬тировал режиссуру А. Н. Грибова и Н. А. Подгорного, Н. М. Горчакова и П. С. Ларгина. Попыткой вернуться к своим идеям романтического театра, к гиперболизму образности и философскому ее под¬тексту была работа над “Половчанскими садами” (1939).
В первый год войны Сахновский был арестован по подозрению, будто его отказ от эвакуации (он был тяжело болен) связывался с желанием дождаться гитлеровцев. Вл. И. Немировичу-Данченко удалось вызволить его. Сохранилось письмо к И. В. Сталину от 18 декабря 1942 г.: “Художественный театр остро нуждается в крупном режиссере. Сам я способен уже лишь руководить. И пока не сошел со сцены, стремлюсь наладить будущее. Особенно дорожу временем именно настоящим, которое словно требует именно теперь осмотреться, изъять накопившиеся болячки, начисто организоваться. А между тем лучший из имеющихся у меня двух-трех, В. Г. Сахновский (“Мертвые души”, “Анна Каренина” и др.) выслан из Москвы. […] Как режиссер Сахновский незаменим. Достаточно сказать, что совершенно замерли работы по “Гамлету”. А я успел подготовить подробный план еще Шекспира “Антоний и Клеопатра”. И обязанности главного режиссера у нас висят в воздухе. Если можно, дорогой наш покровитель, если это не угрожает, — помогите вернуть его” (архив Вл. И. Немировича-Данченко, № 1410). Отклик на просьбу не замедлил, через два дня Немирович-Данченко телеграфировал Сахновскому: “Вы свободны. Ждем”. Сахновский вернулся к работе над “Гамлетом”, которую вел сначала с Немировичем-Данченко, а после его кончины до своей скоропостижной смерти — один. С 1943 г. Сахновский возглавлял организованную по инициативе Немировича-Данченко Школу-студию, работал в ГИТИСе на созданной им кафедре режиссуры, занимался теорией театра. После выхода его книги “Мысли о режиссуре” (М. ,1947) был посмертно обвинен в формализме, преклонении перед Западом, идеализме и пр.

И. Соловьева