Маргарита Георгиевна Савицкая

(30.10.1868, г. Семенов — 27.3.1911, Москва)

Актриса, одна из основателей МХТ. 

Родом из дворян. После окончания гимназии в Казани там же училась на курсах сестер милосердия, ездила «на холеру» (самоотверженная отзывчивость такого рода осталась у нее навсегда). В 1895 г. поступила в Филармоническое училище по классу Вл. И. Немировича-Данченко; окончила вместе с О. Л. Книппер и Вс. Э. Мейерхольдом. Знакомясь с нею, К. С. Станиславский писал: «Восхитительная… Выйдет толк». «Пришел в восторг от ее голоса и темперамента». При распределении ролей в «Царе Федоре Иоанновиче» он, однако, усомнился: «Об Ирине думал и говорил много… Савицкая? — Нет, ей скорее играть Бориса или Грозного. Это силища, мало женщины». Царицу Ирину она все же сыграла — по-своему. Она не искала той покоряющей женственной манкости, которая пленяла в царице — Книппер, — находила силу любви-смирения, иноческую мудрость и печаль; ее Ирина угадывала и чтила святость своего супруга-простеца. Вслед за Ириной в «Царе Федоре Иоанновиче» Савицкая в первые сезоны МХТ играла Антигону в трагедии Софокла, Магду в гауптмановском «Потонувшем колоколе», царицу Марию в «Смерти Иоанна Грозного», Ирену в драме Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся», жену Брута Порцию в «Юлии Цезаре», фру Альвинг в «Привидениях». У нее были все данные для трагического репертуара: внутренняя сила, высота духовного настроя, огромные выразительные глаза, контральтовый голос. Но роли этого плана были редки в МХТ. Посреди сезона 1908/09 г. мелькнула информация, что МХТ будет ставить «Грозу» (Катерина — Савицкая, Тихон — Москвин). Идея вскоре отпала.

Когда в театре был задуман «Бранд», Савицкая (как все ученики Немировича-Данченко, «зараженная» Ибсеном) могла верить, что Агнес — героически-покорная спутница максималиста, так же способная на внезапность порыва вослед ему, как и на бесконечное терпение в сыром, бессолнечном доме под скалами, — ее роль. Однако Агнес сыграла не она, а Мария Германова. То драматическое и самоотверженное, что было «нотой» Савицкой, смогло раскрыться в репертуаре, близком материалу русской повседневности: она играла умирающую Анну в «На дне»; в «Вишневом саде» после М. Ф. Андреевой и Н. Н. Литовцевой сыграла в 1907 г. Варю, — Станиславский сказал, что роль надо бы изначально отдать ей и никому другому: ни одна Варя до нее не была так предана дому, так заботлива, так тайно готова к счастью, которое ее обходит. Выдающимся ее созданием была Ольга в «Трех сестрах»: неиссякающая нежность к людям в доме, покорность судьбе при тайном, без ропота, сознании в себе невостребованных сил. Эту роль высоко ценила Марья Николаевна Ермолова, дружески сблизившаяся с Савицкой в последние годы ее жизни. Станиславский, наедине с самим собой анализируя в записных книжках, перед кем в труппе он грешен, первой называл Савицкую: вот актриса, отдающая театру всё, получающая — мало. Он назначал ей роль королевы в «Гамлете» и спорил с Гордоном Крэгом, который делал иной выбор. Впрочем, ко времени премьеры «Гамлета» Савицкой уже не было в живых. Ее ранняя могила на Ново-Девичьем кладбище стала первой «своей» могилой Художественного театра рядом с памятником Чехова. Статья Немировича-Данченко, посвященная ушедшей актрисе, была озаглавлена: «Тихому, ясному свету…». Савицкая осталась в памяти своего родного театра образцом культивировавшейся здесь этики.


И. Соловьева