В субботу была поставлена здоровая жирная точка в юбилейном марафоне Олега Табакова, растянувшемся практически на два месяца. «Табаков-проект» в постановке Кирилла Серебренникова продолжался два часа и на зависть многим коллегам показал, как надо делать юбилеи в XXI веке. 17.00. Камергерский переулок. Именно на это время назначен съезд гостей. Но мхатовская стоянка подозрительно пуста. И шофер мхатовского патрона — Димка-крупняк — неторопливо курит в театральном дворике. — А где шеф, — спрашиваю, — и почему ты здесь? — Шефа нет, у меня выходной, — отвечает водила и смеется. Табакова действительно в театре нет, он не встречает гостей, да и его никто не ищет. Странное дело — юбилей без юбиляра? 17.30. МХТ. Вид из-за кулис. В служебном коридоре кружок «Современника» — Гафт, Кваша, Волчек, Мищенко. Этот «иконостас» отлично помнит Олега Павловича еще тогда, когда он был просто Леликом с цыплячьей шейкой. Но похоже, что он их сейчас интересует меньше, чем Марина Неелова, которой пытаются дозвониться по мобильнику. А из-за кулис смотрю на сцену — портрет Табакова как члена Политбюро: фейс суров и весь в лампочках. А под ним в тельняшках поют молодые артисты с серьезным закосом под «Умутурман». Над ними, тоже вся в электричестве, как стервятник, зависла чайка. 17.40. Мхатовский дворик. Большой гость идет косяком, точно рыба на нерест. Экономическая фракция — Греф с семейством, но не в пиджаке, а в легкомысленно сиреневом пуловере. Театрально-киношная — Марк Захаров, Олег Янковский, Леонид Ярмольник мхатовцы. Деловую элиту романтически представлял Михаил Куснерович — в руках у него калина красная. Внезапно, не с той стороны, с какой ждали, влетает Юрий Лужков. 17.58. Там же. Во дворе появляется автомобильное чудо — черный «Субару», по капоту перевязанный белыми лентами. «Вот это подарочек», — говорю я и ищу глазами автора. Им оказывается солидный мужчина средних лет, который, впрочем, держится скромно. И тем не менее удается выяснить, что именно он - старый друг и спонсор «Табакерки» Анатолий Павлов — дарит Табакову великолепный черный «Субару». Наконец появляется Табаков с сыном Павлушей. Мужские объятия, быстрая передача документов на авто. Табаков исчезает. 18.20. Зал. Свет уходит. Входят военные, детский хор с речевками и символ советских концертов Светлана Моргунова. Символ жалко, потому что она хорошо поставленным, хоть и прокуренным голосом вынуждена перечислить все звания и ордена Олега Павловича, которые явно на одну грудь одного человека не поместятся. Ни груди, ни ее носителя на сцене нет. И два важных гослица — Швыдкой с тремя пакетами клюквенного морса в авоське и Лужков с бочонком меда обращаются к пустому креслу белого цвета. Швыдкой поздравляет парафразом из Чехова, Лужков стихами в стиле Маяковского, где дважды употребил неприличный глагол. 18.45. Там же. Портрет просоветского Табакова с шумом и треском переворачивается, и на зал смотрит совсем другой Табаков — с хулиганской ухмылочкой и высунутым языком. И вот тут начинается настоящий драйв с отменными номерами. Если сделать их рейтинг, то № 1 можно считать поздравиловку от Макаревича, который при поддержке скрипки г-на Спивакова за считанные минуты объяснил залу, что такое Табаков и наша жизнь без него. Как Сталин без усов, Как Маркс без бороды, Как Путин без Суркова? Спиваков достает кота из мешка — очень конкретного белого котика в тельняшке. Однако животина, не разделяя всеобщего пафоса, тяпает виртуоза за палец. Зато другая кошечка, Лолита Милявская, с целым выводком под музыку Уэббера всем своим гибким станом утверждает, что Матроскин — самый мягкий кот. Но мысль, что с ним будет жестко спать, воплощают революционно настроенные матросы, скрещенные с Лолитой и «Кэтс». Две звезды — две светлых повести (Миронов и Машков) пачкали и поджигали друг друга, доказывая, что были примерными учениками мастера. В то время как два новоявленных супермена МХТ — Пореченков и Хабенский, обряженные в женские образы Табакова (из «Мери Поппинс» и «Все на продажу»), отказались на сцене быть дамами. И правильно: так носить каблуки и поддергивать капрон, как О. П. , «убойная сила» все равно не сможет. Явление на сцену до сих пор виртуального Табакова происходит только под самый занавес, когда вся труппа, школа-студия во главе с ректором Смелянским (пел рэп) заняла всю сцену снизу доверху, вдоль и поперек. Табаков не улыбался своей хитрой улыбочкой. Было видно, что он смущен и растроган. Рядом встали сыновья — Антон и Павел, внук с внучкой, и О. П. пытался обнимать их всех сразу. Как всегда делает всю жизнь.
