Александр Павлович Васильев

(11.1.1911, Самара — 9.11.1990, Москва)

Театральный художник. Народный художник РСФСР (1973).

Окончив в 1930 г. Московский изотехникум памяти 1905 года по классу Е. Яку6а и С. Николаева, начинает работать в театрах Читы, Владивостока, Куйбышева, Архангельска. В 1938—1939 гг. оформляет спектакли в театрах Ростова-на-Дону, где встречается с Ю. А. Завадским, впоследствии 20 лет работает главным художником в руководимом им Театре им. Моссовета (1954—1974). Во время войны — главный художник фронтовых театров ВТО, где создает и применяет систему портативных сборно-разборных декораций. В 1945 г. приглашается в Оперно-драматическую студию им. К. С. Станиславского, где знакомится с М. Н. Кедровым.

В 1949 г. выпускает свой первый спектакль на сцене МХАТ — “Заговор обреченных” Н. Вирты. Является художником восьми мхатовских спектаклей (“Чужая тень” К. Симонова, 1949; “Плоды просвещения” Л. Толстого, 1951; “Забытый друг” А. Салынского, 1956; “Юпитер смеется” А. Кронина, 1958; “Точка опоры” С. Алешина,1960; “Ревизор” Н. Гоголя, 1967; “Последний срок” В. Распутина,1977). Проявляет доскональное знание жизненного материала, исторических реалий, надежную технологичность. Подробные, достоверные интерьеры удобны для актеров. Работая с Кедровым над “Плодами просвещения”, охотно подчиняется кедровскому методу анализа, ищет точности социальных и психологических характеристик, выгодного размещения актеров в сценическом пространстве, стремится, как и в других спектаклях этих лет, “ошеломлять конкретностью”. Добивается убедительного контраста “барских покоев” и кухни, расположенной в полуподвале. В кухне строит крестовый свод, подчеркивает толщину стен проемами небольших окон, забранных решетками. Чисто, много посуды. В центре — большой, выскобленный добела обеденный стол. Мужики должны чувствовать себя здесь почти как дома. Хотя тут далеко не все именно так, как в деревне (большая русская печь, к примеру, выложена кафелем). В 1‑м акте (вестибюль) тщательно разрабатывает локальные “актерские точки”: место для посыльного от Бурдье, кресло и стол для камердинера, место для мужиков, вешалка с барскими шубами, входная дверь на три ступеньки ниже уровня сцены, лестница в покои барыни, дверь в комнату Вово и т.п. Для сцены спиритического сеанса ищет “загробную” атмосферу: круглящиеся синие стены гостиной, замысловато расписанный потолок, круглая кафельная печь, похожая на могильный памятник, черный ковер, черные столы на тонких ножках. Все точно, подробно, мотивированно, удобно для актеров. И абсолютно серьезно (комедийный элемент ощущался только в костюмах обитателей верхних этажей дома). Столь же серьезны и основательны были декорации к “Ревизору”.

Васильев постоянно занимается живописью, много рисует. Сочиняет великолепные “постановочные” натюрморты, фантастические композиции, портретирует. Из зарубежных поездок привозит массу рисунков. Любит скромное обличье деревенской жизни, среднерусский пейзаж, увлеченно фиксирует подробности. Ими насыщена декорация к спектаклю “Последний срок” (режиссер В. Богомолов). Кажется, художник знает все про жизнь старой крестьянки Анны. Здесь каждая сценическая вещь имеет биографию, необходима, обжита, узнаваема: деревянная полка для посуды с белыми бумажными фестонами, дощатая перегородка, оклеенная потертыми обоями, старая кровать с расписной спинкой, фанерный чемодан под ней с навесным замком, забранные под стекло выцветшие фотографии погибших и живых детей ее, внуков, родственников. Столь же правдив двор с банькой, многочисленные вещи деревенского обихода.

Мастер жизненных наблюдений, фанатик достоверности, в лучших своих спектаклях художник достигал правды.

А. Михайлова