Имена

Раз в сто лет колесо до Москвы доезжает

Елена Дьякова, Новая газета, 22.12.2003
У-у, потомственная почетная гражданка Москва! Румяная — и поверх нарумяненная: знай наших? Со своим капиталом, а также огнем, водой, медными трубами, страусовыми перьями. С драгоценным комодом «Метрополя» в будуаре «Китай-города».
У-у, какая фатальная, спасу нет! С белладонновым блеском реклам в темных зрачках. В тысячной чернобурке снежных бульваров: как отборные сибирские шкурки, блещут хребтами аллей Тверской и Страстной. До чего же ей, матушке, к лицу именно лисьи меха: как мы этого только раньше не замечали?
Но до развеселой девятой молодости у нее сверкающих лисьих салопов «автоледи» не водилось лет семьдесят. Стояла себе в очередях старшей инженершей, бледненькая была и потрепанная, как ксерокс «Дара».
А теперь, несомненно, приподнялась. Теперь вьются и плезиры, и прихлебатели: «У ней красота-то в кармане да в сундуках; эту красоту образованные мужчины тоже хорошо понимают».
Но никто не понимает этого лучше самой Москвы: сметка, насмешка, похрустывание морозца и векселей да еще личная оборотистость правят здесь. Ей не везет в любви (любовь в таком инвестиционном климате не водится). Зато везет в игре: у Москвы и чутье, и отменное знание правил. 
Такая Москва и есть героиня спектакля «Последняя жертва». Все персонажи — ее крестники. Флор Федулыч Прибытков — очень богатый купец, самый любимый.
Прибыткова сыграл Олег Табаков. Верно, «педагогическая задача» у Олега Павловича та же, что в «Копенгагене», в роли Нильса Бора: фактурно, внятно, со вкусом показать Москве приличного человека.
И именно, именно крестника-наследника «Москвы-на-сундуках»!

«Последняя жертва» в черновиках называлась «Жертва века». Богобоязненная скромница, молодая вдова Юлия Тугина (Марина Зудина) влюблена в «хорошего барина», господина Дульчина (Максим Матвеев, студент Школы-студии МХАТ). Ее состояние незаметно уплывает в карманы «плезира».
И кабы дядюшка-опекун Флор Федулыч с помощью остроглазой тетушки Глафиры Фирсовны (Ольга Барнет) не подвел Дульчину невесту с миллионным якобы приданным, очень предприимчивую Ирень (Дарья Юрская) — быть бы Юлии Павловне обобранной и осмеянной. А так — сплавив векселя «гуманитарных ценностей», проплакавши из-за ширм вечную московскую присказку «Люди говорили — я не верила!» — она отдает руку 60-летнему Флору Федулычу, сохраняя достоинство и обретая сказочный приход-расход.
Человеку в Москве лучше избавиться от иллюзий: он станет сильней.
А Дульчин, арбатский жиголо, и энергичная Ирень, дитя новых времен, шипя от возмущения, озвучат главную истину:
 — Но какое вы имели право желать страстной любви?!.. Нет, уж это извините-с. Только люди с большим состоянием могут позволять себе такие фантазии!
Вот и замоскворецкий водевиль с горькой корочкой истины.
То-то Островский стал самым репертуарным классиком: России XXI века он объясняет о ней самой не меньше, чем людям Серебряного века открывал в них Достоевский. 
«Москва-купеческая» во МХАТе очень красива! В ней стоит мифологическое «пореформенное время»: ждут на гастроли Аделину Патти (пьеса написана в 1877 году) и поют «ариетку» Вертинского, смотрят стильную «немую фильму» о сиротках-красавицах. Дамы одеты по моде 1900-х. Здесь волнуются о здоровье Папы Римского, потому как «у нас дела не за одной Москвой-рекой, а и за Рейном, и за Темзой». Задают пиры в Купеческом клубе под неусыпным фейс-контролем Швейцара. Лихорадочная деловая жизнь, куражливое и гордое: «В Европе живем!.. За ужином увертюру из „Аиды“, потому — вещь новая» — все создает «двойную оптику»: сквозь «ту» пореформенную Москву глядит нынешняя.
Серым, пурпурным, лиловым шелком, серебряной канителью сверкают восхитительные костюмы по эскизам Светланы Калининой. Умная и легкая декорация Валерия Фомина полна деталей. В конторе Флор Федулыча — новое приобретение. 
 — Недавно купил на выставке-с? «Содом-с и Гоморра»! — значительно роняет Прибытков — Табаков. Отходит. Зрителю виден лютый кубистический Пикассо — в затейливом золотом багете толщиной с руку.
Прелесть спектакля — в живой и теплой игре страдающей красавицы Юлии, «эмансипированной декадентки» Ирень и семейной интригантки тетушки Глафиры (жабо набок, ридикюль лезет клочьями: уютный «замоскворецкий» цинизм в новой роли Ольги Барнет не менее убедителен, чем благородство фру Маргарет Бор в «Копенгагене»).
Московский Общедоступный Художественный Театр здесь сначала общедоступный, а затем — художественный. Но спектакль греет — как глоток глинтвейна. А на Святках должен идти особо хорошо.
На заднике вспыхивают старые фотографии: Сивцев Вражек с ампиром, газовые фонари в саду «Эрмитаж». Замоскворечье — громады фабричных труб. Над легкими ширмами комнат висят исполинские колеса на шкивах. Здесь — суть: конечно, это и колесо Фортуны, и колесо рулетки, и колесо паровоза, столь близкое русской женщине. И природное колесо «капитала», от которого вся круговерть.
Но прежде всего это фабричное колесо. Герб промышленного труда, дела, создавшего «пореформенную Москву» с ее капиталом.
Флор Федулыч Прибытков, сыгранный Олегом Табаковым, — олицетворение этого «дела». Ум, опыт, сдержанность, полное отсутствие иллюзий и «купеческая честь». Твердость человека, который в своем капитале «историю каждого рубля знает». Умение использовать каждого и понимание того, что благородной Юлии — цена особая: товар редкий. И спокойная энергия, которая выводит новые цеха прибытковской фабрики.
Все это «новая Москва» не смогла унаследовать от Бахрушиных и Рябушинских: «модель поведения делового человека» была уничтожена в России вместе с ее носителями.
Теперь ее спокойно и настойчиво воскрешает на сцене Табаков.
? При Прибыткове состоит юный Приказчик-энтузиаст с умственной книжкой по политической экономии: «Эта наука требует? чтобы капиталы не залеживались без обращения!». Мальчик понимает цену высшей школе экономики Флор Федулыча. Зал, по идее, занят в той же роли.
Самое забавное — юный Приказчик введен в пьесу театром.
А то Прибытков был бы на этом празднике жизни совсем один. 
Глядя на пореформенный карнавал, нельзя не вспомнить, чем он закончился. Не думать: чем продолжится нынешний? И не заметить еще один пласт спектакля: свят, свят, свят! Сколько прихлебателей, пестрой публики со страстями, переводными романами, претензиями, услугами и аппетитами налипло на это фабричное колесо! Сразу же - как закрутилось!
?Ведь два же в пьесе трудящихся человека: Флор Федулыч и Приказчик! А от них кормятся племянники с европейским пошибом и страстью подделывать векселя, хваткие бесприданницы, лакеи Купеческого клуба, веселые вдовы, модистки и каретники, поставщики лафита и полотен «Содом и Гоморра», составители биржевой хроники, имиджмейкеры? тьфу, не то? чувствительные женщины с принципами, нервные доктора для таких женщин, четыре же ворожеи (одна еще играет на фортепьянах!), авантюристы, которым мало пяти тысяч на ночь, и их приятели, которым хватает рубля серебром!
Целое чертово колесо налипло на обод махового!
И уж если в России раз в сто лет по счастливому расположению звезд это тяжкое фабричное колесо и закрутится — ходу ему не будет.
Оттого-то до Москвы — раз в сто лет — колесо еще доезжает.
А до Казани — никогда.
Пресса
Умерла известная актриса МХТ им. Чехова Ольга Барнет, Марина Райкина, Московский комсомолец, 26.06.2021
Памяти Ольги Барнет, Александр Калягин, СТД РФ, 25.06.2021
Король и человек: 17 августа Олегу Табакову исполнилось бы 85, Марина Райкина, Московский комсомолец, 16.08.2020
Между ангелом и демоном, Ирина Алпатова, Новая газета, 24.12.2012
Олег Табаков подарил два кольца Андрею Мягкову, Татьяна Медведева, Вечерняя Москва, 30.10.2012
В Камергерском переулке столицы раздавали «Чаек», видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 30.10.2012
10 вещей Ольги Барнет, OpenSpace.ru, 1.06.2012
Провинциальный анекдот, Наталия Колесова, Планета Красота, № 1-2, 29.02.2012
Долгожданное «Событие» в МХТ, фотолента РИА-Новости, 26.01.2012
Прокурор своих ролей, Ольга Егошина, Новые известия, 1.09.2011
Реабилитация Сальери, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 23.01.2007
Моцарта сгубили бабы?, Марина Райкина, Московский комсомолец, 20.01.2007
Вольфганг для двоих, Роман Должанский, Коммесант, 20.01.2007
Без вина виноватые, Ирина Алпатова, Культура, 18.01.2007
Вдова с вдовою говорит, Мария Хализева, ВАШ ДОСУГ, 21.12.2006
Последняя любовь делового господина, Полина Богданова, Театральные Новые известия, 17.01.2004
Очень хороший капиталист, Наталия Каминская, Культура, 25.12.2003
Раз в сто лет колесо до Москвы доезжает, Елена Дьякова, Новая газета, 22.12.2003
«Последняя жертва» МХАТа, Алена Карась, Российская газета, 19.12.2003
Давнопрошедшее настоящее время, Александр Соколянский, Время новостей, 19.12.2003
Семейный бенефис, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 19.12.2003
Торгующие во МХАТе, Роман Должанский, Коммерсант, 18.12.2003
Снежное шоу, Елена Ямпольская, Русский курьер, 17.12.2003
Непоследняя жертва, Роман Должанский, Коммерсант, 11.12.2003
Жертвоприношение во МХАТе, Марина Райкина, Московский комсомолец, 27.11.2003
Торгующие во МХАТе, Роман Должанский, Коммерсант, 18.11.2003
Нам не страшен мелкий бес?, Ирина Алпатова, Планета Красота, 4.10.2003
Неподражаемо противный спектакль, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 22.05.2003
Мелкий бес и его двойник, Елена Дьякова, Новая газета, 19.05.2003
Только для умных, Елена Ямпольская, Новые известия, 28.02.2003
Ольга Барнет, барыня-хулиганка: Не хочу кина!, Екатерина Васенина, Новая газета, 13.02.2003
Как важно быть серьезным, Нина Суслович, Литературная газета, 20.02.2002
Не чисто английское убийство, Станислав Рассадин, Версты, 26.01.2002
На радость всем буржуям, Марина Давыдова, Время Новостей, 21.01.2002
Во МХАТе зажгли, Роман Должанский, Коммерсантъ, 19.01.2002
Молодая кровь, Григорий Заславский, Русский журнал, 26.09.2001
Осколки разбитого вдребезги, Елена Дьякова, Газета.Ru, 22.09.2001
«Три сестры» Олега Ефремова, Анатолий Смелянский, энциклопедическое издание «Московский Художественный театр. 100 лет», 26.10.1998
Если бы жить…, Вера Максимова, Независимая газета, 11.03.1997
Три ли сестры, Людмила Петрушевская, Коммерсантъ, 25.02.1997